Юла говорила спокойно, и Роман не был уверен, шутит ли она или обиделась всерьез, но на всякий случай поймал ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал в макушку.
— Я спрашиваю из-за Волкова.
— Ну конечно, — отозвалась Юла, однако повернулась и обняла его в ответ, забираясь холодными пальцами под футболку и проводя ими по его спине.
Это было весьма неприятно, но Роман мужественно стерпел.
— Ну что, вперед, к кренделькам? — Он еще раз чмокнул ее в макушку, не решившись поцеловать нормально: вдруг на нем где-то капелька крови осталась, а он не Маша, у него бабушка фельдшером не работала.
Глава 9
За почти час унылого сидения в мягком кресле в кабинете ректора в ожидании выволочки Димка извелся от безделья и начал подозревать, что ректор знает о нем гораздо больше, чем Димка думал вначале. Иначе как объяснить эту пытку? Лучше бы на него наорали или отправили на какие-нибудь полезные работы, но только не сидеть на одном месте.
Димка ненавидел сидеть. В детстве он даже за обеденным столом усидеть не мог. Отправит ложку в рот — и начинает ходить и о чем-то рассказывать, и так до следующей ложки. Он не помнил, чтобы родители делали ему замечания. Точнее, делали, но только за то, что болтает с набитым ртом, а не за то, что ходит вокруг стола.
Судя по звукам из-за двери, лекция закончилась, а потом началась следующая. Где-то там Крестовский истекал кровью и наверняка злилась Машка.
Ректор попросил его не отвлекать и принялся что-то выстукивать на ноутбуке, неспешно и сосредоточенно. Спустя час Димка спросил:
— Вы про меня не забыли?
Ректор отодвинул ноутбук, словно только и ждал этого вопроса.
— Нет, Дмитрий, не забыл. Ты свободен.
Димка сдержал нецензурное слово, вертевшееся на языке, и уточнил:
— А если бы я подал голос раньше, я бы и раньше ушел?
Ректор некоторое время на него смотрел, а потом покачал головой.
Димка вновь не стал комментировать так, как ему хотелось бы. Вместо этого сказал: «До свидания» — и направился к двери, решив, что учиться он сегодня, пожалуй, не будет.
На стоянке его ждала синяя «ауди», чему Димка почти не удивился, заподозрив, что ректор где-то там в процессе стучания по клавишам явно списался с Сергеем. Оставалось надеяться, что тот просто прислал Андрея, а сам занят делами на благо процветания их скромного бизнеса. Однако стоило ему приблизиться к машине, как передняя пассажирская дверь открылась, и Димка увидел Сергея, одетого в костюм, при галстуке. Точно, у него же какое-то совещание сегодня планировалось.
Сергей без слов распахнул заднюю дверь, и Димка безропотно плюхнулся на сиденье. Пока он был у ректора, успел придумать целую оправдательную речь, в частности отметить, что Крестовский упомянул о его родителях и у Димки предсказуемо не выдержали нервы. Обычно такое прокатывало. Но потом Димка понял, что не хочет врать. Дело было не в родителях. Дело было в Крестовском, в Машке, в Ляльке, в Сергее… Да вообще во всей той фигне, что творилась в его жизни. И он ничуть не жалел, что съездил Крестовскому по морде. Жалел только, что там была куча свидетелей и что Крестовский не ответил. Хотелось подраться уже нормально. Может быть, тогда его перестало бы так подбрасывать от мысли о бывшем друге и даже удалось бы поверить Машке, что той совсем не нравится весь такой из себя аккуратненький и правильный Крестовский, который даже с разбитой мордой выглядел так, будто вся кровь сейчас впитается и он вновь будет чистеньким и идеальным.