— Калий закончился, но я что-нибудь придумаю, — спокойно ответила Снежная Королева. — Дмитрий Алексеевич, а вам?
— Мне без калия. И можно не срочно.
— Договорились.
Сергей посмотрел на Димку и своим привычным голосом распорядился:
— Побудешь здесь до окончания совещания.
Димка видел, как сильно Сергей волнуется, поэтому не стал выпендриваться и молча кивнул.
Когда Сергей глотнул кофе и, бросив взгляд на часы, поспешил к выходу, Снежная Королева легким движением сняла нитку с его плеча, но он этого даже не заметил. А Димка вдруг вспомнил, что мама называла Полину Викторовну доброй феей.
Несколько секунд Королева-фея стояла спиной к Димке, глядя на закрывшуюся за Сергеем дверь, а потом развернулась на высоченных каблуках и улыбнулась:
— С молоком или без, Дмитрий Алексеевич?
И Димка против воли улыбнулся ей в ответ.
Следующие полтора часа он провел в приемной. Полина Викторовна предложила ему занять кабинет Сергея, то есть бывший кабинет отца, но Димка отказался. Ну куда ему — в драных джинсах и с помятой мордой — в папин кабинет? Не дорос он. Это «не дорос» так отчетливо оформилось в Димке, что он попробовал перебирать в уме то, за что отец мог бы им гордиться.
У него некогда был приличный рейтинг FIDE, и он даже занимал призовые места, но все это было до переезда в Москву. Здесь он ни разу не садился за шахматную доску, хотя по старой памяти смотрел трансляции с разных чемпионатов. Еще у него был довольно приличный средний балл, но это тоже было не здесь. ЕГЭ он сдал кое-как, хотя до этого ежегодные тесты для российской аттестации ни разу не заваливал. Еще он хорошо плавал и… И не было в нем ничего вообще. Димка неожиданно с ужасом понял, что все его достижения закончились после исчезновения родителей. Мамино «мой чемпион» осталось в прошлом не только потому, что мама больше не смогла бы это сказать. У нее бы и повода сейчас не было. Как-то так вышло, что в Москве Димка забросил все, кроме учебы, да и ту вытягивал частично потому, что свободно говорил на английском, а вторым языком выбрал французский, на котором тоже говорил до этого. Он был, по сути дела, обыкновенным читером.
Осознание собственной никчемности накрыло с головой. Ему восемнадцать, а у него нет вообще ничего, чего бы он достиг сам.
Полина Викторовна не обращала на него никакого внимания. Что-то печатала, отвечала на звонки, заказывала билеты Сергею, который, как выяснилось, вскоре должен был улететь на неделю.
Димка выпил кофе, бездумно полистал какой-то журнал и, откинувшись на спинку кожаного дивана, прикрыл глаза, думая о том, что нужно что-то менять в жизни.
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела, — услышал он сквозь сон и резко выпрямился.
Напротив него стоял Сергей, уже без пиджака и в ослабленном галстуке.
— Как все прошло? — спросил Димка, стараясь подавить зевок.
— Отлично, — ответил Сергей, хотя по его лицу нельзя было сказать, что он доволен. Впрочем, возможно, дело было не в бизнесе, а в Димке. — Давай очухивайся. Лев поговорить хочет.
Димка потер лицо ладонями, с трудом отлепился от дивана, и Полина Викторовна тут же протянула ему стакан воды с лимоном. Димка, поблагодарив, подумал, что мама все же была права насчет феи.