— Что написано? — не поняла Маша и хозяйским жестом застегнула куртку Романа под горло. Он вздернул подбородок, потому что сам пару раз прищемлял его молнией именно этой куртки.
— Про парковочное место.
— А-а. Да нигде. Просто баба Нина целый день пасет это место у окна, а когда кто-то из заезжих пытается припарковаться, выбегает ругаться.
— А места у многоквартирных домов выкупаются, да? Просто их ведь намного меньше, чем квартир, и...
— Ромка, — Маша улыбнулась и взяла его под руку, — все-таки ты так никогда и не перестанешь быть лондонским денди.
— Почему? — напрягся Роман.
— Ну, просто. Ты смешной.
Роман остановился и посмотрел на Машу сверху вниз. Она была очень красивая, и, черт, он не был готов кому-то ее отдать. Даже Волкову.
— Баба Нина просто решила, что это место ее внука, и всё, — пояснила Маша, по-своему истолковав его заминку, хотя Роман, заглядевшись на нее, уже и думать забыл о несчастном парковочном месте.
— А разве так можно? — искренне удивился он.
— Как видишь, можно, — пожала плечами Маша и потащила его в подъезд.
Перед исписанной граффити входной дверью Роман невольно сбавил шаг. Ему не нравился этот дом, не нравился подъезд, не нравилась необходимость встречаться с Машиной мамой, но выбора, увы, не было. Вернее, был, и он его уже сделал. Месяц назад, стоя на обочине и глядя на догоравший в кювете форд, Роман решил остаться в Москве, чтобы быть с Машей, несмотря на уговоры отца и уже купленный билет до Лондона.
Они с Машей никогда не пользовались лифтом, потому что Маша как-то сказала, что ей нравится подниматься по лестнице, держась с ним за руки. Роману это тоже нравилось.
Между четвертым и пятым этажами было написано: «Мир наполнен оболочками наших душ». Роман каждый раз обдумывал эту фразу, потому что не был уверен в том, что имелось в виду. Оболочки душ — это тела или же что-то другое, абстрактное? Каждый раз, когда он собирался спросить у Маши, что она думает по поводу этой странной фразы, она обнимала его за шею и поднималась на цыпочки. Странная фраза волшебным образом тут же вылетала из головы Романа, потому что целоваться с Машей и одновременно думать он так и не научился.
Внизу с грохотом захлопнулась подъездная дверь, потом зашумел лифт, где-то наверху заиграла музыка и послышался собачий лай.
— У тебя в доме такого не бывает? — рассмеялась Маша ему в губы.
— Я кроме тебя ничего не заметил, — соврал Роман и тут же добавил: — Поехали ко мне, а? Обещаю вести себя прилично.
— Рискнешь отпросить меня у мамы? — Маша отклонилась назад, и ее улыбка стала коварной.
— Легко, — усмехнулся Роман. — Надеюсь, у тебя есть запасной я?
— Увы, — вздохнула Маша. — Ты штучный экземпляр. За это я тебя и люблю, — закончила она и стала подниматься по лестнице. Вот так просто, как будто ничего не произошло.