— Я не могу это изменить, — глядя в пол, произнес Роман.
— Ты не хочешь, Рома. Это разные вещи. Твое возвращение в Лондон все решило бы. Но ты остался здесь, гордо заявив, что готов нести за это ответственность.
— А я разве не несу? — в его голосе вновь послышался вызов.
— Да несешь, конечно. Только не туда. Помяни мое слово, ничем хорошим эта история не кончится.
— Ты ведь злишься из-за разговора с Ириной Петровной?
— Не без этого, — отец отпил из чашки.
— Но ты же сказал, что не будешь звонить…
— Ну так мой несамостоятельный сынок очень просил, и я все же решил пойти навстречу.
Роман с шумом выпустил воздух. Возразить вновь было нечего.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если Маша вдруг забеременеет?
— Пап, на дворе двадцать первый век, и лично я в курсе, откуда берутся дети.
— Дерзишь, — холодно улыбнулся отец.
Роман привычно собрался сказать «извини», но прикусил язык. Отец долго его разглядывал, а потом наконец произнес:
— Рома, улетай домой. Пока не поздно. У тебя еще есть время окончить школу и определиться с колледжем.
—Я не могу! — вырвалось у Романа громче, чем он хотел. Ну как отец не понимает, что он просто не может бросить Машу? И Димку, и Ляльку. Господи, неужели это не очевидно?
— Ты не хочешь, Рома, — повторил отец.
— Ты не понимаешь! — в отчаянии воскликнул Роман.
— Понимаю, сынок. Но это только кажется, что не можешь. А потом оказывается, что все можешь. И жизнь не заканчивается.
— Ты уверен? — прищурился Роман. — Ты уверен, что ты поступил правильно, когда улетел и бросил Ирину Петровну?
— Не знаю. Зато я знаю, что ты совершаешь ошибку, Ром.