Роман даже не ожидал, насколько неприятным окажется представить рядом с отцом не маму, а другую женщину. Да и женщину разве? Эта Яна была старше них года на три-четыре максимум. А выглядела и вовсе ровесницей. И да, гипотетически Роман был не против того, чтобы отец устроил свою личную жизнь. Тот, в конце концов, был еще молод, полон сил и все такое. Но теперь, когда за короткое время Роман успел узнать об Ирине Петровне, а тут еще и о Яне, готовности поддержать отца в этом вопросе в нем как-то сильно поубавилось.
В приемной, стараясь не встречаться взглядом с Яной, он попросил:
— Уточните у отца, можно ли его побеспокоить.
Роман обещал себе, что будет называть отца на работе по имени-отчеству, чтобы не смешивать личное и рабочее. Но какого черта? Они же смешивают. И никому ничего не жмет. И да, пусть ей будет стыдно.
Он не видел реакции на свои слова, потому что упорно рассматривал панорамное фото заводского комплекса, отстроенного несколько лет назад в Подмосковье их компанией.
Яна постучала в дверь кабинета отца и сообщила о желании Романа поговорить.
— Проходите, — отрепетировано улыбнулась она, возникая на фоне панорамы завода.
— Благодарю, — сухо произнес Роман и вошел в оставленную открытой дверь.
Отец сидел за широким полированным столом.
— Ну как там? — не отрываясь от экрана ноутбука, спросил он, и Роман неожиданно осознал, что они не виделись последние пару недель. И даже ежевечерним созвонам с традиционными вопросами о том, как прошел день, пришли на смену короткие эсэмэски. Открытие неприятно поразило.
— Нормально. Привет.
— Привет, — кивнул отец, по-прежнему не глядя на Романа.
— Лев Константинович, не желаете чаю или кофе? — спросила возникшая за спиной Романа Яна.
Отец поднял на нее взгляд и улыбнулся.
— Давай кофе. Будешь? — последний вопрос он адресовал Роману, наконец удостоив того взглядом.
Тот факт, что отец сперва посмотрел на секретаршу, а только потом на него, оказался тоже неожиданно неприятным.
— Нет. Спасибо, — на автомате отозвался Роман, пытаясь подумать, что, возможно, он слишком «загоняется» и придирается к мелочам.
Но так получалось, что из этих мелочей складывалась вся его жизнь в последнее время. И все они, кроме наличия Маши, были какими-то на редкость паршивыми.
— Я хотел спросить, — начал Роман, но отец перебил его коротким:
— Садись.