— Про аборт? — удивился Роман.
Мысль об аборте даже не приходила ему в голову. Наверное, потому, что его родители ведь тоже могли от него избавиться, но не стали. И он теперь стоит тут, чтобы повторить ошибку отца. В голову лезли сплошь какие-то глупости. И венчала все это мысль о том, что Ирина Петровна поступила однажды иначе.
— Маша, — Роман выпустил Машу из объятий и, отступив на шаг, взял ее руки в свои, — ты хочешь сделать аборт?
— А ты будешь отговаривать?
— Это не ответ, — напряженно произнес Роман.
Он пока не знал, что чувствует по этому поводу. Ребенка он не хотел. Совсем. Но мысль об аборте вызывала тошноту. Впрочем, от нервов его всегда тошнило.
— А ты бы стал отговаривать? — сорвавшимся голосом спросила Маша.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, а потом Роман медленно покачал головой. Во взгляде Маши что-то промелькнуло, и он поспешил пояснить:
— Это твое здоровье, твое будущее, я понимаю. Но я сделаю все, чтобы поддержать тебя. Я не оставлю тебя с ребенком одну.
— Но не женишься, я помню, — усмехнулась Маша.
— В смысле?
Вероятно, Роман как-то резко перестал понимать русский язык, потому что недопонимание с Машей становилось просто фатальным. Раньше такого никогда не было.
— Ты говорил, что сделал бы все, чтобы обеспечить гипотетического ребенка, но не стал бы жениться. Я помню, — развернула Маша свою мысль.
— Но это же был гипотетический разговор. А теперь речь о тебе. Какая разница — жениться сейчас или через пару лет?
— Ты на мне женишься? — шепотом уточнила Маша, глядя на него широко распахнутыми глазами.
— Ну да, — пожал плечами Роман и расстегнул молнию толстовки, потому что дышать стало просто нечем. То ли у Маши в комнате было душно, то ли у него вдруг резко упало давление: голова закружилась. Но грохнуться в обморок при Маше, которой и так было несладко, он бы себе, конечно, не позволил. Роман медленно повертел головой и спросил: — Сейчас будем с твоими родителями разговаривать?
— Нет, ты что! – испугалась Маша. — Давай завтра.
Ее голос звучал жалобно. Роман вздохнул с облегчением.
— Заодно ты все хорошенько обдумаешь, — серьезно сказала Маша.
— Мой ответ не изменится.