Богомол

Наконец к ним присоединился Грожин.

Его появление отвлекло Анжелу Маверик от разговора, и она осмотрелась.

— Где Шура с Пиней? — Спросила девушка.

— Не налазятся никак вокруг этого болота, — пробурчал Грожин.

Анин изучал чашу Котлована, но двух парней не было видно. Он понял, что испытывает легкое беспокойство. Ничего существенного, просто… пора действительно идти назад.

Донской беззлобно произнес:

— Где их носит, этих идиотов?

Анин испытывал желание закричать, чтобы Пинчук и Лепетнев откликнулись, но удержался. Он как будто опасался поднимать шум, опасался, что крик навредит им. Абсурд, конечно, но он поежился.

— Давайте позовем их? — Предложила Маверик.

Не надо, хотел сказать Анин, но промолчал.

— Не мешало бы, — согласился Донской.

— Пиня! — Заорал Грожин. — Давайте назад!

Жуткое эхо.

— Эй! — Добавил Грожин.

Крик метался по Котловану, как что-то живое, запутавшееся в лабиринте.

Ерашко перестал натягивать джинсы и замер, рассматривая впадину.

Где-то раздался ответный, приглушенный расстоянием, крик. Спустя секунду его донесло до них эхо.

— Вот они, — сказала Надя Глусская, вытянув руку.

На противоположной стороне Котлована они заметили Пинчука. Расстояние смазало черты лица, убрало его пухлость, и то, что это Пинчук, они поняли по белой футболке с длинными рукавами. Саша Лепетнев был в серо-голубой рубашке.

Пинчук спустился к заболоченному участку и начал показывать какие-то жесты, дурачиться, но из-за расстояния они ничего не разобрали.