Анжела Маверик замолчала. Через минуту они услышали, как девушка тихо плачет.
Время шло. Близился полдень.
Они сидели на полу каждый на прежнем месте. Теперь у них периоды полной неподвижности чередовались с бесконечным ерзаньем. Сергей Анин, к своему неудовольствию, не отставал от них. Он никогда бы не подумал, что сидеть на одном месте, пусть даже и на жестком, АДСКАЯ повинность. Это было чертовски тяжело!
В то же время не было никакого желания стоять. Анин был уверен, он еще больше израсходует сил, которых и так было немного. Во всем теле — ломота, словно он ушибся сразу в нескольких местах, ноги ослабли и затекли — все это не так остро ощущалось в сидячем положении.
На некоторое время задремали обе девушки. Анин плавал на поверхности забытья, но понимал, полностью погрузиться в дрему он не сможет.
В какой-то момент его привлекла нервозность Олега Сурты. Мельком взглянув на него, Анин заметил, что лоб у Сурты покрыт испариной, и он в основном смотрит в потолок, а не следит за окнами.
Проснулась, вернее, очнулась его жена, и она долго, с тревогой смотрела на него, изредка обводя взглядом остальных.
Наконец, Сурта задержал взгляд на Донском и сглотнул, поморщившись.
— Ты говорил, на веранде было ведро с водой? — спросил он шепотом.
Донской кивнул.
— Говорил. Вчера — было.
Сурта замялся, прежде чем сказал:
— Надо бы… его как-то достать.
Донской медленно повернул голову и встретился с Суртой взглядом. Донской тоже хотел пить, как и Сурта. Как и все остальные. Даже больше, чем есть или что-то еще. Гораздо больше. Однако, он не собирался говорить об этом вслух или даже подать вид.
— Ты пойдешь? — спросил Донской, очень внятно, хотя и тихо.
В его глазах Сурта увидел… ликование? Сурта не был уверен, что это так. Ему как-то не пришло в голову, что Донской давно думал об этом, возможно, каждый из них думал, если не давно, то последний час-два точно, но первым заговорил он, Сурта.
— Я… — Сурта запнулся.
Донской не отводил взгляд.
На помощь мужу пришла Ольга:
— Артем, ты же не скажешь, что не хочешь пить?