Я, пройдя сквозь привиденистого Микаэля, стоявшего к прилавку ближе, высыпала на столешницу требуемое и сделала шаг назад.
Аптекарь, увидев деньги, тут же сгреб их и выставил перед привидением тюбики ярко-алой помады, черных, как сажа, теней и ярких румян.
– Вот. Все, что вы и просили, миссис, – ёрничая, протянул аптекарь.
– Я еще раз вам говорю, что я не девушка! – сквозь зубы выдохнул кронпринц.
Но подслеповатый старик, в роду которого не иначе затесались ехидные гоблины, все равно остался при своем и выдал: «Ну и гордитесь!» – имея в виду вовсе не смену пола, а переломную ночь, что превращает девушку в женщину.
После этой коронной фразы аптекарь неспешно развернулся и пошаркал тапками обратно. Кронпринц же сдержанно произнес:
– Никому об этом ни слова.
Я лишь кивнула, не в силах издать ни одного членораздельного звука. Боялась, что если открою рот – засмеюсь, и даже грозные взгляды и надменное выражение венценосного лица меня не остановят.
Зато у сапожника все прошло гладко. Даже весьма быстро нашлась пара дамских сапог подходящего размера. Правда, расцветочка у них была а-ля детская неожиданность. Ну да кто под юбкою увидит-то?
Так рассуждала я, таща покупки на городскую окраину.
И тут из одной подворотни бедняцкого квартала нарисовались двое. Эти любители легкой наживы были еще сопляками. Младше меня. Видимо, посчитали, что одинокая юная девушка – для них легкая добыча.
Один – щербатый, на вид не больше пятнадцати, второй, весь то ли в прыщах, то ли в оспинах, и вовсе – десятилетка. Зато оба при ножичках. Последние-то и придавали небывалую уверенность мальцам.
Не матерые, а оттого дурные. Не оценивают опасности, силы. Борзые, и от испуга могут пырнуть и за медяк.
Что должна сделать каждая приличная девушка, когда на нее нападают бандиты? Правильно – испугаться. Я приличной не была хотя бы потому, что выросла на диком юге, но этикет все же решила соблюсти. Вскинула руки, выпуская из них свертки с покупками (специально выбрала для этого дела место почище). Поднесла ладони к щекам, изображая оторопь, и открыла рот.
С моей стороны – ожидаемая для них реакция. С их – предсказуемые действия.
Один из парней метнулся ко мне, направляя заточку к груди. Видать, не впервой ему. Зато вот рифленой подошвой под дых щербатому леди, похоже, ни разу не заезжали. Именно это я и проделала, едва успев увернуться от острия. Пацан судорожно глотнул воздух, выронив нож.
Не медля, врезала ему коленом в пах.
Резкий крик Микаэля «Сзади!» чудом спас меня от острия под ребра от второго участника действа. Повезло, успела отскочить. Лезвие лишь оцарапало плечо, разрезав ткань. Полотно сразу обагрилось кровью. Прыщавый радостно оскалился.
Щербатый же продолжал стонать, зажимая руками самое дорогое, и не горел желанием присоединиться к парным «танцам». Вот только когда он глянул мне за спину, его зрачки расширились, а рот начал беззвучно открываться и закрываться.
Неужели это мой любимый гаечный ключ, что я достала из голенища, произвел на него столь неизгладимое впечатление?