Сказать, что Хантер был заинтригован темой нашей перепалки – значит ничего не сказать.
– О ком это идет речь?
Все же любопытство – второй двигатель прогресса после лени, а у дознавателей – и вовсе первый. Хантер не являлся исключением из этого правила.
– О леди Квайзи Модо, – призрак беззастенчиво пользовался своей нематериальностью и тем, что заткнуть его как в прямом, так и переносном смысле не представлялось никакой возможности.
– Аааа… вы об этом необычном юноше, – сразу же расслабился муженек.
М-да, интрига прожила недолго…
– А откуда ты знаешь?
– Не знать подноготную модельера, так стремительно сделавшего себе карьеру? За кого вы меня принимаете, я же солидный сыщик, а не ОБСЕ какое-то.
– Не что? – я решительно не могла понять, что такое «обся», которой ругнулся Хантер.
– Обеденная баронессина сплетня, ежедневная, – поговорка о дамах, которые не начинают трапезу, не придумав нового скандального слуха, – услужливо разъяснил супруг.
– А я слышал, что так расшифровывается общество брутально-самцовых единиц, – ввинтил кронпринц.
Хантер предпочел сделать вид, что эта реплика прошла мимо его ушей.
– Так что можешь не переживать по поводу этого Квайзи. Для светских кумушек, да и для остального двора – он благообразная дама, но для тайной канцелярии – не секрет, что скрыто под фижмами и вуалеткой у этой особы. Кстати, у него даже невеста есть. Истинная. Причем из людей. Дочка Альбионского палача, – невесть с чего разоткровенничался Хантер. – Но да вернемся к нашим варраванам, то есть обручальным браслетам.
– Умеешь ты, лорд Элмер, испортить интригу, – излишне сокрушенно, а оттого фальшиво опечалился кронпринц тем, что не смог пройтись по поводу Квайзи.
– Это профессиональное, – ничуть не смутившись, отозвался муженек. – Так вот, о браслете. То, что его подсунули Корнелии столь своевременно, и даже, думаю, направили ее в дом моды, где в это время Тэсс с моей матушкой обсуждали наряд, – хитрый ход. Не знаю, на что рассчитывал тот, кто все это задумал. Устранить Тэсслу руками моей бывшей любовницы – глупость. Слишком много свидетелей, да и вообще… Навряд ли бы Корнелия решилась сразу на убийство. Пусть и в состоянии аффекта.
– Тем, кто слетел с катушек, плевать на окружающих, – возразила я.
Я вспомнила, как в трактире Сэма один из завсегдатаев словил белого тушканчика после очередного стакана. Вынул револьвер и расстрелял к бездне чучело василиска, утверждая, что это его теща, а потом продырявил ногу и «оригиналу», явившемуся усмирять его сковородкой.
– Для доведения до неконтролируемого состояния слишком непродуманно все у хитроумного комбинатора в этом его плане… – усомнился сиятельный.
– Может, у наших революционеров закончились профессионалы, и он решил действовать, полагаясь на удачу? – внес предположение кронпринц.
– Не похоже. Слишком топорно, – гнул свое Хантер.