Проклятие замка Комрек

Жар под ним становился таким сильным, словно сверхтонкие нити внутри плавящегося матраса раскалились докрасна. Он попытался двинуть плечом, но жгучий пластик прилип к его коже, растягивающиеся нити поднялись вместе с плечом, а потом притянули его назад, как резиновые. А дым сгустился настолько, что он начал кашлять.

Кто-то за дверью стучал и звал его по имени, но слабо, как будто находился за несколько комнат от него. Однако на двери не было замка, не было и окон, которые можно было бы разбить. Не было никого, кто мог бы ему помочь.

Но они обязаны, и быстро. Он знал, что произойдет дальше.

И это произошло.

Два матраса, один под ним, другой привязанный к его груди, занялись крошечными язычками пламени, эти огоньки росли и танцевали вокруг него и над ним, там, где уже исчезли волосы на груди. А вскоре и все волосы у него на теле заполыхали миниатюрным лесным пожаром.

Он кричал, он крутился и ворочался, а слезы на лице с двойным подбородком мгновенно высыхали. Были слышны удары руками и ногами в дверь, персонал попытался добраться до него, но они не могли взломать дверь, пусть даже она не была заперта. И дым, поднимавшийся от его поджариваемого и исходящего паром тела, вился в воздухе, как насмешливые ду́хи.

Ему представлялось, что в дыму он видит уродливые лица, с восторгом ждущие, когда он достаточно поджарится. Соки с шипением брызгали из его опаленного тела, как будто он был свиньей на вертеле.

Жир и мясо на его костях размягчились и в конце концов обратились в одно большое пламя. Он истошно завопил, но агония закончилась быстро, потому что все нервные окончания были сожжены. Но мучения возродились, когда ужасный огонь добрался до внутренних нервов, спрятанных глубоко внутри и обычно защищенных плотью и костями, так что его полупридушенные жалобные крики зазвучали снова, хотя и чуть слышно.

Умирая, он знал, что кричать бесполезно. Даже если бы удалось наконец взломать дверь, было бы уже слишком поздно.

И когда его злая душа убегала, словно жертва, спасающаяся от безумца с окровавленным топором, в его последнем видении не было ни жены, ни детей, но только прекрасная, роскошная секс-богиня Ингрид. Может быть, она даже будет ждать его у золотых ворот – ибо в тщеславии своем Олег Ринсинский не сомневался, что попадет на небеса.

Глава 79

– Малыш, – повторил Эш. – Молодой человек по имени Льюис, – настаивал он, тревожась, что не успеет окончить разговор до того, как старик скончается.

– Ах да. – Лорд Эдгар улыбнулся тонкими губами. – Дельфина все еще не может разобраться в этом – сколько времени? Три года?

– Я не понимаю.

– Его зовут Луис, произносится Луи. Всегда так было. Она просто сразу стала произносить его имя неправильно, а мы не стали ее поправлять, чтобы у других было меньше шансов понять, что к чему, понимаете? Теперь все разъяснилось?

Эш помотал головой.

Его светлость еще раз ударил по подлокотнику рукой, и Эшу показалось, что из него взвилась пыль. В комнате с каждой минутой становилось все темнее, казалось, они с лордом заключены в постепенно съеживающийся кокон тусклого света. Дверь, ведущая к парапетной стене, снова загромыхала о раму. Теперь он видел только начищенные туфли мертвого дворецкого и часть его брюк, почти закрывающих лодыжки; остальное тело, все еще сидевшее в кресле, наклоняясь под неудобным углом, терялось в тени.

Шоукрофт-Дракер вдруг снова захрипел, вытащил белый платок из-под клетчатого одеяла и прижал его ко рту.

– Я могу вам помочь? – осторожно спросил Эш.

– Нет, вы очень добры, но на самом деле нет. Думаю, мне осталось немного, и я хотел бы рассказать вам о Луи. Даже если я больше ничего не сделал, чем можно было бы гордиться, Комрек, по крайней мере, заботился о нем все эти годы.