Второй

До первого почти рассыпавшегося трупа.

Гальцев отстранил меня в сторону, осторожно приблизившись к телу, долго рассматривал, а после вынес вердикт.

— И посолен, и застрелен. Пуля 9 мм. Почти в сердце. Похоже на Беретту Второго?

Я киваю в знак согласия. Похоже.

А дальше буквально метров за сто мы натыкаемся еще на десяток тел.

— Что тут происходило? — говорит совершенно потеряно Мельник. Я его понимаю. Он такое никогда, наверное, в жизни не видел.

Тела почти пустые — кое где виднеются оболочки, но в большинстве случаев, только вещи и горстка трухи. Все это плавает в грязной зловонной жиже под ногами.

— Спор до чертиков много, — констатирует Гальцев. Он тоже видит споры. Это плохо. Коконы были совершенно созревшие. Готовые к севу и заражению. — Идем по тихому дальше. Или плюнем и вернемся?

Ну, это он зря спросил. Я не хочу назад. Тем более что судя по обстановке развязка событий близка. Знать бы еще какая развязка. О плохом — думать не охота. И так в последнее время все плохо.

Двигаемся осторожно. Я стараюсь протискиваться между остатков тел так, чтобы не потревожить споры.

И играюсь с даром. Мне надо понимать, как давно была здесь стрельба. И по всем прикидкам получается не меньше двух суток.

То, что я вижу…то, что я вижу — мне не нравится. Подземелье фонит слишком сильно. Я вижу переплетающийся след множества существ, я не знаю людей, кукол — след давний, но…я вижу ярко алое сияние каплей крови. Обычной. Человеческой. Ее много. Так будто оставлена дорожка. Будто раненый человек шел слишком неуверенно, шатающейся походкой задевая стены. Я не хочу думать, что это — Второй. Но капли сияют слишком ярко. У Прилипал не может быть такой крови…

Словно прочитав мои мысли мои спутники становятся слишком серьезными и молчаливыми. Даже Мельник не отпускает обычных шуточек. Еще сотня шагов, под ногами почти сухо. Кладка хода меняется. Старые кирпичи вытесняются массивными глыбами, появляется очень много ниш. Кое какие из них завалены камнями. И я думаю, что раньше там были ответвления хода. Но путь сейчас только один. Я иду, четко ориентируясь на сияющие кровавые следы и, если бы не это, я так и пропустил бы почти не заметную в темноте такую же полузаваленную нишу.

След обрывался. Четко возле нагроможденных камней. И дальше не было ничего ни сумеречного следа, ни кристалликов соли, ни пятен крови. Будто на этом месте исчез человек.

— Стойте, — попросил я. — Отойдите на пару шагов назад. Мне надо посмотреть. Я не хочу, чтобы ваш свет мне мешал.

Они отошли дальше по проходу и приглушили фонари. Я стоял возле каменной кладки почти в полной темноте.

Мне нужен был Дар. Полностью. На всю мощность. Я не боялся Прилипал. Мне было не до этого. Я стоял и боялся сканировать стену из заваленных камней. Я боялся увидеть, что там за ней в нише.

Закрыл глаза, вдохнул воздух на полную грудь, сморщился от укола боли. Но эта боль и привела меня в себя. Надо значит надо. Чтобы я не увидел — это будет лучше, чем полная неизвестность. Я щелкнул пальцами и зашептал стих. Не скороговорку, не куплеты из Агнии Барто. А отрывок из песни Чижа, которую так часто слушал Второй.

   Оставь меня дома, захлопни дверь,    Отключи телефон, выключи свет…    С утра есть иллюзии, что все не так уж плохо,    С утра есть сказка со счастливым концом.

И пространство вспыхнуло. Рассыпалось на искры. Меня закружило в огненном вихре. Я открыл глаза и постарался увидеть то, что не мог раньше. Стен для меня больше не существовало. Я видел только свет. Океан света. Вокруг все переливалось, горело. И та, за мерцающими бледно- синим камнями, я нашел темно-красные всплески ауры. Человека. Живого. Но потерявшего слишком много жизненной силы. Аура отдавала в пространство последний свет. Человек умирал. Я не специалист по цветам ауры, но даже я понял что происходит. Трудно было не понять.

— Там за стеной… — единственное, что сказал я и отошел чуть в сторонку. — Он там…