Дети войны

22
18
20
22
24
26
28
30

Мир покачивался, едва приметно, плавно, но в этом движении была память о шторме, о тошноте, подступавшей к горлу, о молниях, раскалывавших небо, и о раскатах грома. Ветер касался лица, дышал солью, выбившаяся прядь щекотала губы. Внизу, за бортом корабля шептало море, — повторяло свои угрозы и обещания, не давало забыть о себе даже на миг. Крик птицы взмывал над плеском волн, исчезал в вышине.

Голоса, которые я почти не замечала обычно, стали ярче, ближе. Звонкие оклики, удар крыльев по воздуху, скрип разматывающейся лебедки, грохот откинутого люка, дрожь в досках палубы, эхо шагов. Бочка, на которой я сидела, чуть слышно поскрипывала в лад с движением корабля, в такт качающемуся миру. Мои ноги опирались на мотки каната, — даже сквозь пропитанную солью подошву я чувствовала упругие, неподатливые кольца.

— Смотри внимательнее, — сказал Мельтиар. — Смотри ближе. Глубже.

Его голос был сейчас неукротимым, как река. Темнота и свет, каждый звук — новая грань, течение, тянущее в глубину, влекущее к себе. Совсем близко — достаточно протянуть руку. Но даже не касаясь, я чувствовала Мельтиара, — вот он передо мной, раскаленный как сердце битвы. Его дыхание, движения и слова разрезали воздух, соленый ветер не мог их стереть. Они вспыхнули, коснувшись моей памяти, и я зажмурилась крепче.

Слезы обожгли веки, сердце переполнилось, пропустило удар. Слова Мельтиара, его имя, темнота, ему подвластная, и его воля, — повсюду, в каждом глотке воздуха, в каждой мысли. Так близко — в моей душе, в оружии, в голосах, отзвуках шагов, во взмахах крыльев.

Я так люблю его. Он моя жизнь.

Я не смогла сдержаться, — горячая слеза потекла по щеке.

Сквозь чувство, бушующее и разрывающее сердце, — всмотрелась глубже. Мне показалось, я падаю, — корабль исчез, море исчезло. Я не перестала ощущать и слышать, мое сердце билось и горело по-прежнему, слеза текла, оставляя соленый след, — но каждое прикосновение, каждый звук превратились в росчерки, яркие и бесплотные.

Я падала или летела — искра в бескрайнем потоке, и тьма сияла ярче полуденного солнца, оглушала безмолвием, Мельтиар был так близко, совсем рядом, повсюду.

Это то, о чем говорил Кори? Мысль вырвалась, помчалась вперед, быстрее меня. Сила первого источника, идущая к каждому из нас?

И Мельтиар отдает нам эту силу, каждый миг.

Я глубоко вздохнула, и мне показалось — мое тело меняется, меняется оружие в руках, становится прозрачным и легким, и…

— Остановись, — велел Мельтиар. — Открой глаза.

В первый миг небо ослепило меня. Все вокруг стало таким реальным, надежным и ярким, даже зеленоватые переливы моря не казались сейчас враждебной бездной.

Мельтиар сжал мою руку и сказал:

— Мы на корабле, не забывай. Когда окажемся на твердой земле, я начну учить тебя касаться силы, черпать ее.

Я кивнула, поспешно вытерла слезы. Мой голос был ломким и слабым от них.

— Тебе кажется… у меня получится?

Мельтиар смотрел на меня пристально, ветер путал темные пряди волос, солнечные искры плясали на них, но не касались глаз.

— Мне не кажется, — ответил Мельтиар. — Я знаю.