Энергеты всех стран соединяйтесь!

– Все просто. – Я взял один из чертежей. – Для начала нам нужно получить тонкую пластиковую нить. Для этого рубим бутылки в мелкие хлопья и загружаем в экструдер, который их расплавит и выдаст ее нам. А уже затем…

Следующий час мы потратили на обсуждение проекта. Точнее, я рассказывал, как все должно быть, Попов спрашивал, а Миха смотрел на нас круглыми глазами. Когда я ему рассказал про принтер, способный создавать трехмерные предметы, он мне не поверил. Да, собственно, это и логично, потому что, с одной стороны, схема устройства довольно проста, а с другой – ты возьми и придумай ее сам, с нуля. Уверен, что Александр Сергеевич сейчас думает: мол, это же элементарно, почему я сам до такого не додумался?! Я вот тоже не додумался, но в прошлой жизни немного занимался 3D-моделированием и печатью в качестве хобби. А что, в машинах я особо не разбирался, ковыряться с железяками – это не мое. Чинить отгонял на СТО или в сервисный центр. А тут сидишь себе, работаешь в редакторе, а потом раз, и получил реальную модель.

Того, что Попов украдет идею и выдаст за свою, я не боялся. По двум причинам. Во-первых, сам по себе учитель физики был человеком глубоко порядочным, воспитанным социалистическими ценностями и моральным кодексом строителя коммунизма. Нет, в СССР уродов хватало даже в партии, достаточно вспомнить того же Галкина, а он занимал не последнее место в обкоме.

Но именно наш физик верил в призвание учителя, светлое будущее и ответственность перед обществом. На мой взгляд, доля здорового цинизма ему бы не помешала, у нас именно такие больше всех пострадали после распада Союза, но здесь и сейчас он жил вполне неплохо. Так что я рассчитывал со своей стороны указать его как соавтора изобретения. А что, все равно идею я украл, так что никаких моральных терзаний или жадности не испытывал. Тем более что 3D-принтер на самом деле был лишь промежуточным звеном.

Моей задачей было создать базу для производства коптеров. Дроны – вот где золотая жила, особенно если удастся убедить в их полезности военных. Здесь я собирался внаглую использовать Тихомирова, ибо должен же я получать какой-то профит от своей связи с конторой глубокого бурения. К тому же это действительно будет на пользу всем, ибо дроны и беспилотники – это действительно будущее военного дела.

Наметив план работ, я cкомканно попрощался с Александром Сергеевичем и Михой и рванул на тренировку. Благо спортивную форму с собой не надо было тащить или заходить за ней домой. И то я едва успел, влетев в раздевалку как заполошный и последним встав в строй. Но уложился тютелька в тютельку, так что остался без замечания. Галкина с шестерками не было, что меня, с одной стороны, порадовало и огорчило с другой. Если до этого папаня уродца мог махнуть рукой, мол, детишки резвятся, то сейчас он однозначно затаил зло.

Было глупо не догадаться, что в таких вот закрытых спортивных секциях, клубах и прочем куются социальные связи будущих хозяев жизни. А что мои товарищи из весьма непростых семей, я мог сделать вывод по Софии и тому же Галкину. Из них выбивался лишь Шило, но и то тут еще надо было поглядеть. С одной стороны, он был весь из себя блатной, но от меня не укрылась наигранность его поведения. Нет, он явно был знаком с криминалом, но, скорее всего, лишь немного, причем явно не с гопниками или ворами, а с барыгами. На это же прямо указывало его предложение достать что угодно.

Насколько я уже понял, в этом СССР не было такого глобального дефицита товаров, что любую мелочь приходилось доставать по блату. Кооперативы, артели и частное производство сделали свое дело и насытили рынок всем необходимым. Но все же оставалась ниша, так сказать, премиум-сегмента. Товаров, привезенных из-за границы, из капиталистических стран, куда простому советскому человеку ходу не было. Зуб даю, родственники Шила на этом и подвизались, возможно, даже вполне официально, через торгпредство. Но и налево явно приторговывали, причем под присмотром КГБ. Иначе пацан никогда не попал бы сюда.

Про остальных я выводов пока не сделал, но и видел их всего второй раз в жизни. Думаю, у нас еще будет время познакомиться и пообщаться. А вот Тихомирову, который, по сути, дал мне путевку в жизнь, устроив в эту секцию, стоило поставить бутылку хорошего коньяка. Хотя… была у меня одна мысль, которая могла помочь ему с карьерой. Думаю, это будет даже лучше алкоголя. Наметив проверить кое-что перед разговором, я выкинул лишние мысли из головы, уставившись на тренера.

– Сегодня работаем, как обычно. Разомнемся и будем отрабатывать бег по пересеченной местности. Не зря же для вас вон сколько всего придумали. – Михалыч окинул нас веселым взглядом. – Ну а под конец повеселимся. Устроим небольшой спарринг. По две минуты на раунд, по олимпийской системе.

– Ага, обхохочешься, – буркнул я, вспоминая, как меня в прошлый раз отделали.

– Чего говоришь, Чеботарев? – услышал мой шепот Выгорский. – Хочешь бегать в утяжелителях? Нет преграды энтузиастам! Бери пока двухкилограммовые, если будет мало, подкинем еще. Ну, чего встал, тебя одного ждем!

Ребята смотрели скорее сочувственно, чем сердито. Одна Сикорская жгла взглядом, но ее раздражал скорее сам факт моего присутствия, чем вынужденная задержка. А еще порадовало, что никто не спросил о пропавшем Галкине и его шестерках. Видать, их не слишком уважали, впрочем, это я еще в первый раз понял, по слегка брезгливому отношению. Что характерно, к тому же Шилу этого не было. Он вполне нормально общался с остальными. Что тоже намекало на то, что попал он в секцию не случайно.

Надев утяжелители на руки и на ноги, я вместе со всеми принялся бегать по залу. На этот раз технически паркур давался мне гораздо легче, но вот физически, несмотря на то что я был Юниором, приходилось тяжелее. Проблема была даже не в весе, а в том, чтобы приспособиться к нему. Единственный плюс в том, что опыта бега с препятствиями у меня было не так много и адаптировался я гораздо легче. Это опытному спортсмену тяжело изменить заученное тысячей повторений движение. А я лишь примерно знал, как его исполнить, так что был у меня дополнительный вес или нет, на результат это особо не влияло.

Зато неожиданно хорошо получился тот самый прыжок, похожий на лягушачий, который я увидел во сне. Пусть выглядел он немного странно, но, используя его, я взлетал, словно выпущенный из катапульты, и удостоился удивленных взглядов всех без исключения ребят. А вот тренер выглядел скорее задумчивым, но очень быстро перестал обращать на меня внимание. Впрочем, остальные тоже, потому что тем, кто отвлекался, Михалыч мог накинуть пару-тройку кругов, и это действительно было страшно.

Несмотря на кажущуюся легкость утяжелителей, они выматывали. А наказания тренер раздавал щедро, от души. Так что в итоге все пробежали раза в полтора больше, чем было запланировано, а кто-то типа меня и в два, а то и в два с половиной. Причем, когда разминка перешла в саму тренировку, я даже не понял. Но как только Выгорский объявил перерыв, рухнул прямо там, где стоял. Остальные от меня недалеко ушли, тоже дыша как загнанные собаки. За что тут же получили люлей, и нас дружною толпой погнали на дыхательную гимнастику.

И вот тут в отстающих остался я один. Остальные сразу же после окрика тренера уселись во что-то, напоминающее позу лотоса, и принялись дышать. А я остался стоять как дурак, не понимая, что делать. Но именно сейчас Михалыч и показал класс наставника, занявшись мною лично и буквально за каких-то десять минут подробно все рассказав и показав так, чтобы даже я, полный профан в этом вопросе, понял абсолютно все. И даже смог сам, без посторонней помощи, это повторить. Вдох всей диафрагмой, затем задержать дыхание и длинный выдох через нос. Это только со стороны кажется, что просто, а на деле есть масса нюансов.

– Похоже на то, как монахи буддийские мантры поют, – буркнул я, когда немного разобрался, за что заработал еще один непонятный взгляд и поспешил объясниться: – Я в «Клубе кинопутешественников» видел, когда про Индию показывали.

– Ага. – Было непонятно, прокатила моя отмазка или нет, но больше Михалыч никаких вопросов не задавал.

Я тоже заткнулся и постарался внимание к себе не привлекать. Тем более что время дыхательной гимнастики довольно быстро закончилось, и мы вернулись к бегу, а точнее, к паркуру. Теперь двигаться предстояло если не по самой крайней дорожке, то по второй с гарантией. Да и то по ней бегал только я, остальные, видимо, чтобы показать, какие они крутые, выбрали самую сложную. Далеко не у всех это хорошо получалось, та же София несколько раз здорово навернулась, после чего бросала на меня злобные взгляды, будто я был в этом виноват. У меня же своих проблем хватало, чтобы еще спорить с вредной девчонкой, так что ее стрелы прошли мимо цели.