Энергеты всех стран соединяйтесь!

– Спасибо. – Мне ничего больше не оставалось, кроме как сунуть методичку в карман и уйти.

Разговор с Выгорским открыл для меня много нового, и это следовало обдумать, но сегодня мне было просто лень. Слишком уж вымотали эмоциональные качели. Одно я мог сказать прямо сейчас: тренер если и не знает о том, что я попаданец, то как минимум догадывается. Может, не конкретно это, но то, что я не обычный гопник с улицы, он уже давно понял. Главное же в этом, что ни Тихомиров, ни Михалыч особого интереса к этому факту не проявили. Тут может быть два вывода. Либо у них попаданцев пруд пруди, и еще один им не особо интересен, либо я для них бесполезен. Ну, или, как вариант, они считают, что из добровольного сотрудничества можно получить больше прибыли. Это бы устроило меня идеально. И хоть я сомневался, что КГБ способно легко отпустить такого, как я, факты пока говорили о том, что форсировать события и выжимать из меня информацию никто не собирается.

С другой стороны, куда я от них денусь. И так понятно, что уже под колпаком. Тихомиров это мне дал понять предельно четко. Плохо это? Ну как сказать. С одной стороны, некоторой степени свободы меня это лишало. С другой, наоборот, могло серьезно помочь. В том же противостоянии с папашей Галкина, а в том, что он еще проявит себя, я был на сто процентов уверен. Мелкий уродец считал себя пупом земли, почти наместником бога, и это не могло появиться без соответствующего воспитания. И личного примера. Так что отец и сын явятся, чтобы отомстить, гарантирую. Вопрос: когда? Но пока у меня есть время, надо доказать свою полезность, собственно, для этого я и пошел к Попову. Действующий 3D-принтер – это серьезная заявка на дальнейшее сотрудничество.

Но этот вопрос можно было пока отложить и просто отдохнуть, как обычный школьник. Я, кстати, заметил, что после переселения таковым себя и ощущал. Будто и не было прошлой жизни, точнее, словно она была не со мной, а я просто смотрел картинки. Те самые сны, о которых сказал капитану, так что можно считать, что даже не соврал. Понятное дело, что менталитет и темперамент у меня были все же не подростка, но, с другой стороны, почему нет?

Я не видел причин отказывать себе в удовольствии снова стать молодым. Гулять, знакомиться с девчонками, драться, влюбляться. Бред типа что засматриваться на сверстниц – это сродни педофилии, мне и в голову не приходил. Какие на хрен малолетки, мне шестнадцать! Я сам еще молодой! Так что с удовольствием пожамкаю в темном углу симпатичную девчонку. Или не только пожамкаю, «утка» про то, что в СССР секса не было, выдумана глупыми людьми. Все тут было. Вон даже многоженство официально не запрещено. Я даже слегка офигел, когда это узнал.

Да, подобные связи не поощряются, но максимум, что грозит, – это разбор полетов на комсомольском или партийном собрании. Сумеешь убедить общественность, что у вас все по обоюдному согласию всех сторон, от вас отстанут. Правда, чаще всего получалось, что дамы-то не слишком к друг другу расположены и хитрого бабника, решившего таким образом избежать проблем, нежно брали за ятра, предлагая выбрать какую-то одну. Но это у нас. В республиках даже среди партийных бонз четыре жены были нормой. И никто не жаловался.

В этом, кстати, я усматривал причину, по которой население страны сейчас насчитывало почти полмиллиарда человек. Ну и еще в том, что не было демографической ямы девяностых, когда погибло почти столько же, сколько в Великой Отечественной войне. А еще неплохую социальную политику с выплатами за детей, льготным получением жилья вне очереди и прочими благами типа бесплатного образования, медицины, стабильной зарплаты и относительно высокого уровня жизни. Да, можно было сказать, что по сравнению с прошлой жизнью здесь было победнее, но для этого имелось объяснение. Премиум-сектор лишь недавно начал активно развиваться, и я был уверен, что лет через десять облик страны кардинально изменится.

Понятное дело, о создании семьи я пока не задумывался. Зачем добровольно вешать на шею хомут. Или даже несколько хомутов. Что я, больной, что ли? Наоборот, я собирался насладиться каждой минутой второй молодости и именно поэтому без вопросов согласился пойти с пацанами на дискотеку. Это как минимум должно быть весело, да и пора уже с кем-нибудь познакомиться. Дискач для этого идеальное место. В школе у меня слишком специфическая репутация, а дворовые марухи у меня вызывали только отвращение. Так что собирался я, весь полный предвкушения и радостных надежд.

Наряжаться мне особо не пришлось, да и не во что было. Так что я натянул все тот же спортивный костюм «Пума», благо он был новым и непокоцанным, и кроссовки, разве что сегодня образ завершил пацанской кепочкой. Сунув в карманы телефон и десять рублей мелочью, я закончил сборы. Нож больше с собой не таскал. Хватит, уже один раз встрял, больше не хочется. И, с одной стороны, да, выкидуха реально спасла мне жизнь, а может, не только ее. С другой, напороться еще на одного одержимого – это все равно что два раза подряд попасть под удар молнии. А против людей мне тем более нож был не нужен. Тут и голыми руками бы кого не прибить, если что.

Из дома я вышел около восьми вечера. Впрочем, раньше на танцульках и делать было нечего, а так как раз девчата разогреются. А там я и подкачу к какой посимпатичнее. Впрочем, одну такую я застал прямо во дворе, правда, с ней мне ничего не светило. Хотя… кто знает. Это прежний Семен при виде Маринки, соседки из третьего подъезда, двадцати двух лет от роду и весьма фигуристой внешности, которую она всячески подчеркивала одеждой на грани фола, терял способность связно мыслить и разве что слюну не пускал. А как по мне, так вполне себе реальный вариант. Тем более что девицу мало заботил моральный облик, и она открыто гуляла с парнями, правда, предпочитая кооператоров с деньгами.

– Привет, Семен! – Маринка стрельнула глазами, мгновенно оценив фирменную спортивку, кроссы и знак Юниора на груди. – Сто лет тебя не видела. Говорят, ты с Земой порамсил. Правда или брешут?

– Какие рамсы? – я сделал удивленные глаза. – Этот лох обнаглел в край, вот я ему рога и обломал. Привет, Марин. А ты куда такая красивая? На танцы?

– Нравится? – Девушка крутанулась на месте, отчего короткая юбка, и так почти ничего не скрывающая, вздулась колоколом, демонстрируя крошечные стринги и упругую загорелую попку. – Ой! Все из-за тебя!

– Да ладно, – улыбнулся я. – Тебе гордиться надо, а не прятать такое сокровище от народа. Я тоже на дискач. Пошли вместе.

– За мной Альберт должен был заехать. – Марина бросила взгляд на часы. – А пошли! Буду я еще этого козла ждать! И так, как дура, полчаса торчу в дворе, бабки мне уже все кости перемыли.

– Правильно, на фиг его. – Я галантно предложил даме руку, на что она сразу согласилась. – Найдешь себе получше. Меня, например. Я пусть не кооператор, зато красивый. И веселый.

– Это точно, – рассмеялась девушка, прикрыв рот. – А вообще да, тебя прям не узнать. Раньше был тютя тютей. Как встретимся, так мне на сиськи уставишься и слюну пускаешь. А теперь вон возмужал, похорошел. И даже на грудь не взглянул ни разу. Что, больше не нравится?

– Почему же? – я пожал плечами. – Весьма. Но тут два момента. Во-первых, во время беседы нужно смотреть в глаза собеседнику, это элементарная вежливость. А во-вторых, еще Пушкин говорил: мол, чем меньше женщину мы любим, тем больше ей нравимся. Вот видишь, стоило мне немного потерпеть, и ты сама предложила на грудь посмотреть. А что будет, если хотя бы часок подождать.

– Обломись, – рассмеялась Маринка. – Но ты, Сем, правда изменился. Жаль, что слишком молодой. А так бы я с тобой замутила.

– Ой, я тебя умоляю, – отмахнулся я. – Молодой – это как раз самое оно! Это только в пословицах говорится, что старый конь борозды не портит. Пашет-то уже неглубоко! Да и то пару раз пахнул, и все, отвернулся к стенке и храпит.