– Чеботарев, мы с тобой потом поговорим, – злобно зыркнув на меня, пообещала Сикорская, намекая на завтрашнюю тренировку. – А то ты больно смелый стал. Надо бы исправить.
– Ты же знаешь, для тебя я готов на всё, – я послал девушке воздушный поцелуй. – Даже сопротивляться не буду.
– Прекращай, – поморщился Еремин. – Я серьезно, а ты опять балаган устроил.
– Окей, то есть хорошо. – Я мысленно дал себе подзатыльник, напоминая, что нефиг палиться англицизмами. – Ответь мне на два вопроса. Зачем и на хрена?
– Это один вопрос, – надменно хмыкнула Полякова.
– Вот и не угадала, – я подмигнул Марии. – Именно два. Зачем тебе это и на хрена мне это нужно? Видишь, как все просто. Только, Ром, давай без агитации, я и сам кого угодно сагитирую вступать в ряды ДОСААФ и общество спасения на водах. Или «Союз меча и орала», выбирай. По чесноку, зачем я тебе в комсомоле?
– Ну, давай по-честному, – серьезно кивнул Еремин. – Ты помог задержать опасного преступника, спас здоровье, а то и жизнь двум девушкам. Нашей школьной комсомольской организации выгодно, если в ней будет состоять такой герой. Как раз скоро Первомай, и в отчетности такой подвиг будет очень здорово смотреться.
– Логично, – кивнул я, немало удивленный трезвым подходом Романа. – Товарищ комсорг, скажу честно, ты поразил меня в самое сердце. Я-то думал, будешь задвигать про космические корабли, бороздящие просторы Большого театра, и прочую возвышенную чушь. Ответственность там, верность Родине и партии, ну и все такое. А ты прям прагматик.
– А я про верность и ответственность не забываю! – зло сверкнул глазами Еремин. – Но ты просил по-честному, я тебе выдал. Будешь стебаться…
– Молчу, молчу, – я поднял руки, показывая, что сдаюсь. – Наоборот, ценю и уважаю. Что бы там ни говорили, на мой взгляд, слегка циничный и прагматичный подход гораздо ценнее голого энтузиазма. Потому что на последнем далеко не уедешь, а когда ты себя не забываешь, можно долго работать на благо общества.
– Согласен, – кивнул Ромка, вглядываясь мне в глаза, видимо, в поисках подвоха, но ничего не нашел, потому что я действительно так думал. – То же самое с песнями. Мы вчера репетировали, и Василиса Алексеевна и Марина Никитична были в полном восторге. У тебя получилась по-настоящему комсомольская песня. Но сам понимаешь, если узнают, что автор текста при этом не состоит в комсомоле, будет скандал. И по шапке дадут всей школе.
– А тебя, значит, назначили парламентером. – До меня дошло, что это не его личная инициатива. – Давить мне на ответственность, долг перед партией и прочее бесполезно, так что выбрали тебя, потому что мы в детском саду рядом на горшках сидели. Логично. Лады, ваши резоны я понял, а мне что от этого будет?
– Торгуешься, будто барыга какой! – фыркнула Полякова, демонстративно сморщив носик. – Как будто комсомол для тебя – это товар! Гопник и есть гопник. Никакой совести и чувства товарищества!
– Маша, а ты знаешь, как переводится слово «коммунизм»? – сбил я с толку девушку неожиданным вопросом. – А «социализм»? И в чем их различие? Как раз в том, что при коммунизме все обязаны служить обществу, а социализм подразумевает совместное существование. Чуешь? Совместное. То есть не когда я один рву жопу, чтобы сделать всех счастливым, но и что-то за это получаю. Не обязательно деньги, тогда бы я и был барыгой, как ты меня назвала. Или правильнее, капиталистом, который продавал бы свое время, влияние, результаты творчества и так далее. Да, это тоже можно продавать, я тебя удивлю. Но заметь, я про деньги даже не заикался. Но и просто так пользовать себя не дам. Зачем мне это? Кто-то получит премию, кого-то повысят. А мне что, дадут грамоту и пожмут руку? Спасибо большое, оставьте себе.
– Маша, ты неправа, – нахмурился Еремин. – Чоб… Семен действительно ничего такого не просил. И он прав в том, что будет неправильно, если благодаря ему все заработают какие-то дополнительные баллы, а он сам ничего не получит.
– Значит, ты за него, так?! – взвилась Полякова. – Так значит, да?!
– Марусь, осади, – перебил я Романа, не давая разгореться ссоре. – Он исключительно за тебя. А ставя Ромку перед выбором, ты делаешь хуже себе самой. Потому что заставляешь выбирать между чувствами и убеждениями. И даже если он выберет тебя, как думаешь, надолго вы останетесь вместе?
– Да что ты в этом понимаешь?! – вспыхнула девчонка, но села на место и отвернулась. – Делайте что хотите.
– Итак, вернемся к нашим баранам, – я повернулся к ошалело смотревшему на нас Роману. – Таки шо ви имеете мне предложить?
– Помощь с исправлением оценок, – принялся выкладывать аргументы комсорг. – Возьмем тебя на поруки, подтянем, договоримся с учителями о переаттестации. Все четверки не обещаю, но двоек не будет точно.
ebooksa