В ночь на Хэллоуин

22
18
20
22
24
26
28
30

Дима до боли сжал челюсти, стараясь переключить мысли на что-нибудь другое.

Ира.

Лето. Тепло. Вот о чем он будет думать.

Ира ведь звала его в гости!

Он снова посмотрел на гостей и вдруг увидел, как между рядами, спотыкаясь, осторожно пробирается бабушка Иры. Родители с равнодушным спокойствием игнорировали ее бормочущие извинения, когда она случайно наступала кому-то на ногу, очевидно, воспринимая бедно одетую старуху как вынужденную необходимость.

Пожилая женщина трясущейся рукой надела очки и внимательно уставилась в зал.

Диме стало жалко ее.

Она была похожа на старое деревце, у которого перерубили все корни. Высушенная, сморщенная, поблекшая и бесцветная, как старая сонная моль, на фоне нарядных гостей она смотрелась так же органично, как в элитном салоне штор выглядели бы ободранные, заляпанные жиром кухонные занавески.

К этому времени Елена Борисовна указала им на стулья, расставленные по периметру зала, и они расселись. Тетя Женя стала играть на пианино, и на середину по очереди стали выходить дети, читая стихи про сад и первый класс. Дима быстро прогнал в памяти свое четверостишие. Вроде ничего не забыл. Самое главное – не испугаться.

«Нет, – поправил он сам себя. – Самое главное – не заикаться».

Он вспомнил, что раньше заикался очень часто, когда ему было около двух-трех лет. Потом все прошло, но смутные воспоминания о заикании почему-то прочно увязывались со сказкой «Гуси-Лебеди». Наверное, именно поэтому сегодня он снова начал заикаться, как только Павлик рассказал свою глупую историю про Бабу-ягу.

Дима нервно вытер об колени вспотевшие ладони.

Он не должен заикаться. И он не будет заикаться. Он расскажет стихотворение лучше всех, и все ему будут хлопать. Может быть, даже папа придет, когда будет его очередь выступать…

– Ой, кто это тут у нас? – воскликнула Елена Борисовна.

Дети с любопытством закрутили головами. Дима вытянул шею, чтобы рассмотреть, о ком идет речь, и тут же сел на место.

(ты же знал… воспитательницы говорили, как будет проходить праздник и кто будет в нем участвовать)

Да, он знал. И все остальные знали.

Но все равно, когда в актовый зал проковыляла Баба-яга, Диме вдруг как никогда захотелось закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока она не исчезнет.

– Ты что? – шепотом спросила Ира.

– Ничего.