– То, о чем я вас много раз предупреждал, да вы и слушать не желали. Вот и вышло по-моему. Теперь вам остается только одно: смириться с печальной участью и раз и навсегда забыть о том, что у вас когда-то водились деньжонки. А тут, я слышал, и дом развалился? Плохи ваши дела…
– Значит, мы… мы все потеряли? – задыхаясь, спросила Анастази.
– Подчистую, до последнего су! Тебя вконец разорил твой безумный муж, – трагически произнес доктор, простирая к ней руки.
Казимир следил за их нежными объятиями, насмешливо улыбаясь, а затем повернулся к Жану-Мари:
– Ты слышал? Они окончательно разорены: у них теперь ни кола ни двора. Прощайте, сочные котлеты и сласти, да и стащить больше нечего будет! Мне кажется, мой друг, что тебе не мешало бы собрать пожитки да и… того…
И он многозначительно кивнул на дверь.
– Ни за что! – вскричал доктор, оборачиваясь. – Жан-Мари, если ты хочешь уйти от нас теперь, когда я совсем обеднел, я тебя держать не стану и ты получишь обещанные сто франков, если такая сумма у меня найдется. Если же захочешь остаться у нас… – тут доктор невольно прослезился. – Казимир предлагает мне место конторщика. Жалование чепуховое, но нам на троих хватит. Довольно того, что я потерял все состояние, так неужели же мне лишиться еще и сына?..
Жан-Мари горько расплакался, но не произнес ни слова в ответ на слова доктора.
– Терпеть не могу, когда мальчишки ревут, – пренебрежительно заметил Казимир. – А этот у вас вечно ноет. Эй ты, выйди отсюда на минуту. Мне надо переговорить с твоими хозяевами, а в этих нежностях сможете упражняться и после моего отъезда. Живо!
Он отворил дверь.
Точно уличенный вор, Жан-Мари поплелся прочь из комнаты.
В полдень все сели за стол; только Жана-Мари не было.
– Эге, смылся! Правду я вам говорил. Небось, с одного слова все понял.
Казимир торжествовал.
– У таких не бывает сердца. Странный ты человек, Депрэ, как я погляжу, – ведь не глупый, но жутко непрактичный. Ты до сих пор понятия не имеешь ни о людях, ни о делах. Тебя ограбят в турецком банке, обведет вокруг пальца уличный мальчишка, да и каждый, кому в голову взбредет, сумеет облапошить. А все оттого, что у тебя слишком богатое воображение…
К тому времени, когда подали кофе, Депрэ, вконец подавленный красноречием Казимира, был тише воды, ниже травы.
– Пойдем, поглядим на твои развалины, – предложил Казимир.
Они вышли на улицу. Развалившийся дом, образовав пустоту, обезобразил деревушку, как отсутствующий передний зуб обезображивает лицо. У зеленых ворот стоял караульный, он был весь красный от холода, однако бодро приветствовал доктора.
– Глянь-ка, – удивился Казимир, – конюх-то твой удирает по дороге, да еще и пожитки за собой тащит… Стоп… Нет, черт побери! Он, оказывается, волочет их в гостиницу!
В самом деле, в эту минуту Жан-Мари перешел через улицу и направился к гостинице, едва передвигая ноги под тяжестью огромной корзины, которую тащил из последних сил.
ebooksa