– Ваша – кто? – выкрикнул он. – Вы лжете!
– Норсмор, – сказал я, – мы все знаем ваш бешеный нрав, но мне плевать на ваши оскорбления. Поэтому советую говорить потише: я уверен, что нас слушают.
Он оглянулся – мое замечание несколько остудило его ярость.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил он.
Я ответил одним словом:
– Итальянцы.
Он грязно выругался и перевел взгляд с меня на Клару.
– Мистер Кессилис знает все, что знаю я, – сказала моя жена.
– А мне хотелось бы знать, – начал он, – какого дьявола мистер Кессилис явился сюда и какого дьявола он здесь намеревается делать? Вы изволили заявить, что женаты, – этому я не верю ни на миг. А если это так, Грэденская топь вас скоро разлучит: четыре с половиной минуты, Кессилис. У меня тут собственное кладбище для друзей!
– Итальянец тонул несколько дольше, – сказал я.
Он взглянул на меня, слегка озадаченный, и потом почти вежливо попросил рассказать все, что я знаю.
– У вас все козыри в этой игре, мистер Кессилис, – добавил он.
Я, конечно, согласился удовлетворить его любопытство, и он выслушал меня, не в силах удержать восклицаний, когда я поведал, как очутился в Грэдене, как он чуть не заколол меня в вечер высадки, и о том, что я узнал об итальянцах.
– Так! – сказал он, когда я закончил. – Теперь дело ясное, ошибки быть не может. А что, осмелюсь спросить, вы намереваетесь делать?
– Я думаю остаться с вами и предложить свою помощь, – ответил я.
– Вы храбрый человек, – отозвался он с какой-то странной интонацией.
– Я не боюсь.
– Так, значит… – протянул он, – насколько я понимаю, вы поженились? И вы решитесь сказать это мне прямо в глаза, мисс Хеддлстон?
– Мы еще не обвенчаны, – сказала Клара, – но сделаем это при первой же возможности.
– Браво! – закричал Норсмор. – А уговор? Черт побери, ведь вы неглупая девушка, с вами можно говорить начистоту! Как насчет уговора? Вы не хуже меня знаете, от чего зависит жизнь вашего отца. Стоит мне только умыть руки и удалиться, как его прирежут еще до наступления ночи.