Драконья тьма

– Ваше величество, – обернулся Вихрь, – кто в королевстве ведает всеми шпионами?

– Мой советник Капибара, – ответила Тёрн.

– Так я и думал, – кивнул он и снова обратился к матери: – Ты назвала это имя, когда притворялась, будто читаешь мой свиток со сведениями для Стервятника, хотя я ничего такого не писал. Ещё ты упомянула об утренних дворцовых совещаниях с ближайшими советниками, о которых на дне колодца не узнаешь. На самом деле ты всё последнее время шпионила вместе с дедом за королевой с помощью Обсидианового зеркала.

– Смех да и только! – зашипела арестованная. – Простое совпадение.

– Когда я заходил к нам в дом, – продолжал дракончик, – там пахло жареным кориандром, который ты всегда ешь, перед тем как лететь кого-нибудь убивать. Значит, недавно была дома, а вовсе не в каменном мешке. – Он усмехнулся. – Потому нам так просто и удалось бежать. Стервятник того и добивался: чтобы я сам подвёл его лучшего убийцу к королеве!

– Жучиное дерьмо! – плюнула дымом Кобра. – Сплошные выдумки! Ты полоумный идиот с дурацкими идеями, каким всегда и был!

– Откройте её мешок, – велел дракончик, – только осторожно!

Главная стражница опасливо развязала кожаные тесёмки и заглянула внутрь, затем достала оттуда кусок чёрного стекла овальной формы и положила на песок у монумента. Следом на свет появились чакрамы, набор острых ножей разной длины, чёрный капюшон и стеклянный флакончик с густой изумрудно-зелёной жидкостью. Наконец, погрузив в мешок обе лапы, дракониха бережно вытащила буро-зелёный шипастый шар.

Кактус! То самое «драконье пламя», что взрывается от огня, разбрасывая колючие семена во все стороны. Дракончик ощутил дрожь отвращения. Вот, значит, как выглядит бомба, которой взорвали историческую пещеру и убили Сердолику и Хвоста.

Искр подошёл, разглядывая находку, потом обернулся к королеве.

– Ваше величество… – прищурился он.

– Да, я знаю, – кивнула Тёрн. – Их остатки находили на местах взрывов в оазисах.

Вихрь посмотрел на мать.

– Тебя послали, чтобы взорвать дворец? – Кончиком крыла он коснулся стеклянного флакончика. – А может, ещё и королеву отравить?

Повисла тяжёлая тишина, затем Кобра прищурилась, сверкнув глазами, и прошипела:

– Неплохо, умник… А не приходило тебе в голову, что всё это предназначено для самого Стервятника? Подумай сам, разве он согласился бы отдать мне Обсидиановое зеркало? Я могла бы прикончить деда и править Гнездом вместе с тобой!

Вместе… «Ты мой единственный дракончик», – всплыли в памяти недавние слова. Сердце Вихря обливалось кровью, но чувствам сейчас было не место.

– Да, приходило в голову, – признался он, – но если ты готова предать собственного отца, то как можно тебе верить?

«Я очень хотел верить, мама. Всегда хотел. Стервятник точно угадал моё слабое место. Не учёл только, сколь многому я успел научиться у Тёрн и своих друзей, насколько сильнее стал за эти годы».

Он оглянулся на Холода. Судя по выражению ледяного дракончика, тот подозревал Кобру с самого начала.