Драконья тьма

– Отведите её в подземелье, – распорядилась королева, – и заприте в соседнюю камеру возле той безумной. Так им будет веселее.

Стражники потащили прочь бешено рычащую Кобру. Вихрь изо всех сил старался вытеснить из головы мучительное желание хоть немного ещё потешить себя иллюзией материнской любви.

– Обсидиановое зеркало, говоришь? – повернулась к нему Тёрн. – Не то ли самое, что Солнышко потеряла в пустыне, а после войны так и не смогла найти?

– Может быть… – Он показал хвостом на округлый кусок вулканического стекла. – Мать говорила, Стервятник нашёл его где-то в песках пару месяцев назад.

– Так давно? – нахмурилась королева. – Какой ужас!

– Зато теперь ты можешь использовать его, чтобы выйти на королеву Глетчер.

Ледяной дракончик с тревогой вскинул голову.

– Что? С какой стати вы собираетесь шпионить за моей королевой?

– Не о шпионстве речь, – объяснил Вихрь. – Просто нам кажется, что у неё неприятности.

– Какие ещё неприятности?

Холод взглянул на блестящий кусок обсидиана, в котором отражался серебряный коготь месяца, обрамлённый багровыми бликами факелов.

Подняв зеркало с песка, Тёрн задумчиво прикрыла глаза.

– Как там объясняла Солнышко? М-м… – Она поднесла блестящий овал к губам и прошептала: – Глетчер, королева ледяных. – Подождала, потом, вспомнив, слегка дохнула дымом на чёрную поверхность стекла.

Дым завихрился, вытягиваясь вверх четырьмя отдельными струйками, белыми и бледно-голубыми. Самая крупная покачивалась в центре, остальные по сторонам.

– Ей хуже, – послышался незнакомый шёпот, и песчаный дракончик вздрогнул.

– С полудня не приходит в себя, – подхватил другой голос.

– Что же делать? – Третья струйка нервно шевельнулась, завиваясь кольцами. – Нарвал слишком болен, чтобы заменить её, а…

Струйка задёргалась в припадке страшного лающего кашля, от которого у Вихря заломило сердце. Хотелось потянуться прямо через зеркало и поддержать… кого?

Он оглянулся. Ледяной дракончик застыл, поражённый ужасом. Видимо, узнал голоса или… что за имя только что назвали – Нарвал? Явно член королевской семьи… может, даже отец Холода.

– Все больны, никто не может её заменить, – убито вздохнул первый голос.