Пламя надежды

– Бездна – это глубокая-глубокая подземная яма, – пояснила Сверчок. – Ты не видел здесь похожего?

Он обвёл крылом пещеру, пожал плечами.

– А разве мы сейчас не в такой?

– Нет, та ещё больше и темнее… и глубже, – покачала головой Луния. – Уходит туда дальше, вниз. – Она кивнула за край уступа.

– Странно, – хмыкнул листокрыл. – Не понимаю, зачем её искать? Разве только чтобы прятаться. Вы хотите укрыться там от Осы?

– Мы точно не знаем, – ответила Сверчок, – но надеемся найти там что-то важное против неё.

– Почему именно там? Ладно… – Он повернулся к краю уступа и махнул крылом. – Сами объясните всё Цикуте, мне он, чего доброго, не поверит.

Пощебетав немного на своём языке, Ласточка и Аксолотль вскарабкались на спину небесному, и все полетели следом за Лаконосом через гигантскую пещеру.

Луния с облегчением расправила крылья и вытянула хвост. То и дело уворачиваться от свисавших с потолка сталактитов было не очень-то приятно, зато получили отдых лапы, натруженные за три дня ходьбы и лазанья по камням.

Полёт продолжался неожиданно долго. Должно быть, Лаконос оказался в стороне от своих друзей в поисках еды. Вторую половину пути всё же пришлось пробираться по лабиринту туннелей и ущелий между подземными скалами, и, хотя листокрыл производил впечатление недалёкого дракона, раз он запомнил такой сложный маршрут и не побоялся одолеть его в одиночку, решила Луния, значит, он храбрее и умнее, чем кажется.

Однако он был не очень хорошим слушателем – по крайней мере для шелкопрядов, ядожалов и людей. Может быть, просто привык разговаривать только с соплеменниками.

Спустившись вслед за ним через глубокий провал в сырой извилистый туннель, Луния уловила антеннами какое-то движение и шорохи впереди, как будто шумели, трепеща от порывов ветра, деревья в лесу. Туннель вывел путников в обширную пещеру, посередине которой разливалось подземное озеро. Тусклое голубоватое мерцание светлячков, образовывавших странные созвездия на потолке, и слабо фосфоресцирующая озёрная вода делали каменные стены, усыпанные разноцветными кристаллами, похожими на причудливые гобелены.

Другого света в пещере не было, но приглушённые голоса, разносившиеся эхом в огромном пространстве, принадлежали по меньшей мере сотне драконов, а в боковых ходах и пещерах поменьше могло скрываться ещё больше. Лунии представилась картина из чёрного шёлка с отдельными островками золотистого и голубого света, вокруг которых еле проступают тёмно-серые очертания драконьих фигур, а среди крыльев и хвостов мерцают огоньками глаза.

У выхода из туннеля сидели на берегу озера четверо маленьких драконят-шелкопрядов, болтая лапами в воде. Они подняли головы, заметив Лаконоса, а когда в пещеру ступила Луния, вытаращились в изумлении.

– Мама, мама! – воскликнула, вскочив, розовая малышка. – Здесь дракон с огнём на голове! У него огненная шапочка, да?

– Я тоже хочу такую! – закричал оранжевый дракончик. – Почему мне не разрешают поджечь свою? Так нечестно!

– Никакая это не шапочка, – хмыкнул его лимонно-зелёный приятель чуть постарше, – а корона! Это огненная королева!

Последний из драконят, лавандовый с тёмно-синими и бирюзовыми пятнами, подбежал к Лунии и уселся, разглядывая её. Окраской и доверчивой мордочкой он напомнил ей маленького Синя.

– Привет! – улыбнулась она.

– Привет… – тихо откликнулся малыш. Его широко раскрытые глаза отражали сияние огнешёлка.