– Номер снимем тут, – Фенир указал на одну из гостиниц. – Я здесь уже бывал. Приличное место, без всяких там угроз для чести молодым леди.
В его голосе звучала легкая подколка, я же не сдержалась и ответила:
– Самая главная угроза для девичьей чести тут вы, профессор.
– Сочту за комплимент, Чарльстон. Ты наконец-то стала ценить меня по достоинству.
Вздернув нос повыше, я оставила Фенира без ответа и лишь проследовала за мужчиной к гостинице.
Там постояла чуть в стороне; пока он договаривался о номерах, разглядывала дорого обставленный холл. И да, была приятно удивлена приличностью гостиницы.
Здесь было светло, много люстр, лепнина и картины в резных рамах на стенах. А еще большая широкая лестница из белого камня, по который сейчас спускался мужчина в голубом сюртуке с золотой вышивкой.
Он шел медленно, с легкостью взирая на мир своими чарующими очами, а его белоснежные волосы, будто нежный шелк, спускались по плечам до самого пояса. И я невольно открыла рот, пораженная столь невиданной красотой, будто не из этого мира.
– Эй, Чарльстон! – выдернул из наваждения голос Виктора. – Пойдем, я снял нам столик в местном ресторане. Ты же хочешь есть?
С раздражением я обернулась на преподавателя, который с самодовольным видом стоял у стойки и уже подзывал меня одной рукой, будто я собачка какая-то.
– Еще раз посмеете ко мне так обратиться на людях, – прошипела я, невольно ища глазами того красавца, который уже куда-то исчез, – и можете искать новую помощницу. Я вам не дворовая девка, чтобы мною помыкать!
Фенир вскинул брови вверх, а после тут же нахмурился.
– Ладно, согласен, перегнул, исправляюсь. Леди Чарльстон, позвольте пригласить вас на ужин, – и протянул руку.
– Позволяю, – смилостивилась я, подавая ладонь. И пока Виктор вел меня в соседний зал, я продолжала бурчать: – Вообще, господин Фенир, вам необходимо пересмотреть свои манеры в отношении леди. Все же Хельтруда Сомн была в чем-то права, и рано или поздно вы встретите свою вторую половину, решите жениться на ней. Все же ваш возраст уже предполагает определенные стремления к серьезным отношениям, и тогда вам придется как-то объясняться с этой бедняжкой.
Мужчина довел меня до столика и даже помог присесть, и лишь когда расположился напротив, спросил:
– Ты на что это намекаешь, Лизбет? На то, что я невоспитанный и неотесанный хам? – Фенир щелчком подозвал официанта, и пока тот шел, договорил: – Так я и не отрицаю.
– На что я намекаю? Да я вам заявляю прямым текстом, что ни одна мало-мальски приличная девушка не выйдет за вас. – В этот момент к нам все же подошел подавальщик и нам пришлось прерваться на выбор блюд. Лишь когда молодой человек ушел, я продолжила: – Вы превратили свой дом в хлев, постоянно хамите, шляетесь по недостойным девушкам…
– По мне – вполне логичное поведение для того, кто вообще не собирается ни на ком жениться. – Фенир положил подбородок на ладонь и принялся внимательно меня слушать. – Но ты продолжай-продолжай.
– А я уже все сказала, – припечатала я, чувствуя внутри какое-то не совсем свойственное мне раздражение. – Иногда вы просто бесите!
– Бывает, – пожал плечами преподаватель. – Вам, женщинам, это присуще. Говорят, лечится шоколадом или хорошим стейком с кровью. Тебе заказать, Чарльстон?