Граф Суворов. Том 14

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но ваше высочество… простите нас великодушно, но ведь ваша матушка, ещё раз простите, но ведь она повредилась рассудком. — сокрушенно покачал головой Демидов. — Весь Петроград об этом в курсе.

— Вот как? — гневно посмотрел я на Льва, и тот даже сжался. — Здоровье моей матушки, это дело семейное. Но, как бы то ни было, её законным наследником являюсь я.

— Ваше высочество… ни я, никто из нашего рода даже и подумать не мог чтобы оскорбить вас или вашу матушку. — пробормотал Лев, в глазах которого начало появляться понимание ситуации. — Но наши предки столетиями строили эти заводы, осваивали горные прииски, неужели вы оставите нас ни с чем?

— Почему же ни с чем? — сменив гнев на милость проговорил я. — Моя матушка, хоть и приболела, но лет двадцать ещё точно проживет. Однако и пускать по миру ваш род, не в государственных интересах. Пока я не в состоянии вам помочь, но это только пока. Если на ближайшем заседании боярской думы кто-нибудь поднимет вопрос о подтверждении ходящих по столице слухов, и это приведет к признанию императрицы недееспособной, тогда можно будет рассмотреть передачу опекунства над пропавшим ребенком его ближайшему родственнику…

— Мы всё поняли, ваше высочество. — улыбаясь склонился Лев, и кланяясь отошел от меня.

— Ты и в самом деле хочешь помочь этому слизняку? — с удивлением произнесла сидящая рядом Мария.

— Как он верно сказал — их род столетиями служил империи. К тому же, если судить по Гавриилу, рождаются в нем далеко не только слизняки. — ответил я. — Кто знает, может в следующем поколении, после службы, появится не мало достойных людей.

— Ты слишком далеко загадываешь. — покачав головой вздохнула Мария. — Что решил делать с принцессой?

— Для начала — пообщаться. — ответил я, взглянув на Луизу. — Ты видела духовное тело её фрейлины?

— Не ниже третьего, по табелю о рангах. — вздохнув подтвердила мои догадки первая супруга. — Я даже не подозревала что у них столько сильных одаренных, что они могут использовать одну из них в качестве телохранительницы.

— Вот и выясним. — улыбнувшись сказал я, и кивнул Василию, который ловко пройдя по залу, словно пользуясь своими боевыми техниками перемещения, оказался возле принцессы и привел её за собой. К сожалению, фрейлины так же оказались рядом.

— Ваше высочество, надеюсь вы не против чуть более конфиденциальной беседы? — улыбнувшись спросил я, и дождавшись вежливой улыбки продолжил: — Сейчас я поставлю купол тишины, с легким маскирующим эффектом.

— Конечно, ваше высочество, как вам будет угодно. — ответила Луиза-Тереза, и я создал непроницаемое для звуков поле, чуть размывающее находящееся внутри. В то же мгновение я почувствовал опасность, слабую, еле различимую, и исходящую не от принцессы, а снаружи поля.

— Мне жаль, что придется отступить от привычного этикета для подобных бесед, но я вынужден спросить вас о фрейлинах что приехали с вами. — сказал я, не терпящим возражений тоном.

— Вы прославились на всю Европу своей эксцентричностью, ваше высочество, так что я даже не удивлена таким поведением. — ответила с легко заметным сарказмом Луиза. — Меня лишь обижает что вы интересуетесь не мной, а моей фрейлиной…

— Хорошая попытка, но нет. — чуть улыбнувшись ответил я. — Меня интересует только одно, почему вам выдали с собой столь сильную особу. Второй-третий ранг, это стратегический ресурс государства. Такой же, как великий паладин Генрих Великий.

— Боюсь вы ошиблись, ваше высочество. Моя служанка, изабелла, графиня Калишская. Она из наследных графов, но силы её далеки даже от восьмого ранга. Девятый её максимум. — гордая своей маленькой победой проговорила Луиза.

— Вот как? Боюсь это вы ошибаетесь. Или начальник вашей охраны. — сказал я, покачав головой. — У неё совершенно точно высокий ранг. По силе она не уступает моей третьей супруге. К тому же очень странный энергетический контур, искаженный… Скажите, ваше высочество, не вела ли себя фрейлина странно, в последнее время?

— Нам всем немного не по себе, ведь мы в чужой стране, в заложниках. — проговорила принцесса, глядя мне прямо в глаза. — Но, если подумать, она стала куда менее общительна чем дома.

— Не смотрите на неё. — посоветовал я, но было уже поздно, задумавшаяся Тереза повернулась, разглядывая свою фрейлину, и чувство опасности взывало до предела.