— Щиты! — я успел крикнуть до того, как стало слишком поздно, одновременно выставляя вокруг противницы связывающий конструкт. А в следующее мгновение на всех в зале обрушился ужасающий удар, уничтоживший большую часть всех защит и отбросивший попавших под руку неодаренных. Моя сфера выдержала лишь чудом, и гигантским объемом вложенной в неё силы.
— Вывести гостей! Защищайте принцесс. — скомандовал я, переходя в контратаку и рывком приближаясь к фрейлине. Я прекрасно осознавал, что наши силы не равны, но это была единственная возможность отвлечь противника, связав его боем, чтобы гости бала сумели сбежать.
Фрейлина лишь усмехнулась, рывком уходя в сторону, да так что послышался хлопок разрываемого воздуха. Молниеносным, почти неуловимым для взгляда движением она сместилась к Луизе, занося на лету меняющуюся руку, и я лишь шагом через пространство успел оказаться рядом, чтобы поймать отливающие сталью когти на свой проводящий кортик.
Сила удара была такой, что меня отбросило в сторону, я едва удержался на ногах, откинув принцессу подбежавшей Ангелине, а в следующее мгновение из пола вырвались каменные шипы, отделяя нас от врага. Но не успели мы выдохнуть как когти ветра врезались в каменные зубы, дробя их на осколки.
— Уходите! — приказал я. — Эту дрянь надо увести от людей.
— Я тебя не брошу! — выкрикнула Ангелина, чьи огненно-рыжие волосы трепало горячим ветром. Между сцепленных в замок пальцев девушки начали мелькать языки пламени, и прямо в лицо твари, пробивающейся через каменные копья, ударила струя рыжего огня, плавящего даже камень.
Таким приёмом можно было расплавить броню катера, или сжечь дотла бойца в резонансном доспехе, но противница просто исчезла в одном месте, и появилась в нескольких метрах, ближе к германской принцессе, которую прикрывала Инга. Между ними оставалось меньше двух метров, когти вновь поднялись угрожая разрубить их на части, и в это время моя третья супруга, вместо того чтобы бежать, топнула ногой.
Гранитные шипы ударили из пола, со всех сторон, и должны были пронзить тварь, словно букашку иглой, пригвоздив её к стене. Но вместо этого каменные острия обломались об замерцавший щит диссонанса. Радужная пленка, состоящая из тысяч чешуек, на миг отвердела, превращаясь в непробиваемый панцирь, а затем вновь стала невесомой и прозрачной. Но этих мгновений нам хватило, чтобы сориентироваться.
— Третий! — крикнул я, и Ангелина кивнула, прекрасно всё поняв. Чуть присев она резко выпрямилась и развела руки в стороны, вызывая столб пламени, на месте, где стоял враг. Противница мгновенно переместилась, но стоило ей появиться, как на неё обрушился мой конструкт — пульсирующий пресс.
Моя защита против диссонанса, превращённая в оружие путем инверсии. Теперь щит не расширялся, а наоборот — сжимался, постоянно пульсируя и гася при этом любой не стихийный конструкт, и не важно, был он плоскостным или объёмным. А уж силы ему вполне хватало, чтобы выдержать даже диссонанс императора.
— Твари лезут! — услышал я крик Ангелины, не позволяя себе отвлечься от борьбы с зачинщицей, но видя краем глаза как в тех местах, с которых она прыгала, появляются пробоины в нашей реальности, и пусть они быстро сужались, несколько щупалец умудрились вырваться наружу.
— Всем отступать! — ещё раз приказал я. — Жги!
И Ангелина отжигала по полной, превратив бальный зал в геенну огненную. Да так, что в сплошном потоке пламени было не различить не только стены, но и верх с низом. Даже потолок едва угадывался где-то за черными клубами дыма. Удивительно, как во всем этом хаосе Инга умудрилась вывести одну принцессу, а Мария, прикрываясь ледяным щитом — другую.
— Хватит! — крик фрейлины, больше похожий на инфернальный вой, заставил щиты лопнуть, а огонь, плавивший камень словно пластилин, отшатнуться прочь.
Давление диссонанса возросло многократно, и если бы не мои тренировки при подготовке к экспедиции, у меня отросло бы несколько новых отростков в не самых подходящих местах. Хлопнув, я развел ладоши в стороны, создавая вокруг нас с Ангелиной защитную сферу, огонь чуть притих, но оглянувшаяся по сторонам искаженная быстро поняла, что сбежавших из зала уже не догонит.
— Значит ты. — прочел я по губам твари, и что-то внутри вздрогнуло, при виде ужасающей маски арлекина, в которую превратилось ещё недавно милое лицо. Рот искаженной неестественно растянулся, став буквально от уха до уха. Зубы заострились, словно у акулы. А волосы встали колючими иглами, словно шерсть на холке кабана из зоны. С кристальной четкостью я осознал — перед нами не человек. Больше нет.
А значит и бороться с ним как с человеком бесполезно.
Мы прыгнули одновременно. Враг — к нам, с занесенными для удара когтями. А я, схватив Ангелину в объятья, в сторону, выводя любимую супругу из-под удара. А удар оказался страшен. Мелькнувшие в воздухе когти разрубали само пространство, и идущие за ними потоки ветра были лишь вторичным фактором. Но даже их хватало чтобы каменные колонны превратить в обломки, а бетонные стены покрылись трещинами.
— Оно тут всё порушит. — пробормотал я, оглядываясь. — Нужно увести тварь дальше…
— Нет! Нужно дождаться гвардейцев! — возразила Ангелина. — Мы с ней не справимся! Не сейчас.