– Давай, Акакий Спиридонович, руку уже не спасём, так хоть живым он останется, – покачал головой Егоров. – Держи мою фляжку, проливай всё там спиртом хорошо, и ему немного влей потом в рот, против шока как обезболивающее нужно.
Алексею надо было возвращаться к зданию. Там сейчас воевало ещё полторы сотни его егерей. Из здания пули уже не летели, часть защитников посекло осколками, кого-то выбило пулями, а большая часть успела скрыться в его глубине, наученная тем горьким опытом, что в окна к ним влетает смерть.
С тыловой части уже жарко пылал деревянный пристрой, подожжённый зажигательной шашкой. Пламя быстро перекинулось и в основное здание, но перед этим наполнило его едким дымом.
– Сдаёмся! Сдаёмся! Милости, не убивайте нас! – распахнув двери главного входа, с поднятыми руками из него начали выбегать турки.
– Не стрелять! – крикнул командир, сам опуская штуцер. – Савва, бери своего напарника и ещё ребят с топорами. Бегом за мной! – выкрикнул Егоров, вбегая в здание. – Туда! – крикнул он, выталкивая наружу двух кашляющих турок, и побежал по коридору.
Вот он, знакомый спуск в подвал. Через несколько секунд Алексей был уже у дверей двух камер.
– Сбивайте замки быстрей, пока ещё выход не в огне! – показал он пионерам на двери.
Топоры ударили по запорам и через несколько секунд взломали их.
– Быстрее выходите, быстрее! – прокричал Лёшка, выталкивая в коридор первого узника. – Подхватывайте на руки этого, он, похоже, идти не может, вон какой весь избитый! – приказал он егерям и распахнул вторую камеру.
Здесь свет факела выхватил в темноте сразу несколько человек. Женщина, сидя на полу, прижимала к себе трёх маленьких детей. А перед ней, загораживая их всех, стояли все в рваной одежде и в кровавых подтёках мужчина и подросток.
– Мы русские, вы свободны, братья! Лазар, переводи быстрее! В доме пожар, бегите скорее за нами! – и Алексей подхватил на руки девочку лет пяти.
В подвал уже начал просачиваться дым сверху. Быстрее, быстрее!
– Переводи им, пусть они закроют хоть немного лица тряпьём и чуть нагнутся, вверху уже плотный дым, могут задохнуться. Глубоко не дышать! Бегоо-м!
Коридор уже был сплошь в дыму, и приходилось передвигаться на ощупь. Где-то недалеко ревело пламя и трещало сгораемое дерево. Спотыкаясь о трупы, пионеры тащили гражданских к выходу.
– Сюда, братцы, помогайте! – выкрикнул Савва, судорожно кашляя. От прохода метнулись несколько фигур и перехватили ношу у егерей.
Лёшка сидел на корточках возле забора, его буквально выворачивало от кашля.
– Вашбродь, водички бы вот вам, а? – Данила протянул полный ковшик.
– Да уйди ты, а? – буркнул Егоров. – Не видишь, выворачивает меня.
– Так, знамо дело, вывернет, с такого-то дыма. Вона Савка вообще уже второй раз проблювался. А вы-то ещё молодцо-ом!
– Уйди, я тебе сказал, – рявкнул Лёшка и потянулся за головешкой. Данилка поставил ковшик на землю и дал дёру.