– Дык а чё нет-то, Иван Макарович? – почесал тот затылок. – Вполне себе справное орудие. Тяжеловатое оно, конечно, в наводке, но со стены-то, однако же, хорошо бить должно. Савва, Мишка, вы картузы картечные далеко-то в нишу не убирайте и мелкую от крупной тоже там отделяйте, чтобы завсегда знать, какая и где у нас лежит! – скомандовал он двум разбирающим заряды пионерам.
– Иван Макарович, ну чаво, я пошёл, чё ли, к отборным стрелкам? – подал голос из ниши Лёнька. – Вы уж тут, небось, и сами на этой башне поосмотритесь?
– Да иди ты уже, назола! – выкрикнул в сердцах старый унтер. – Толку-то с тебя как с козла молока, только и болтаешь под руку языком. Одно слово – барабанщик!
Дорога была пустая. В послеобеденное время зашевелились вроде немного с южной стороны. Но стрелки Курта сделали несколько удачных дальних выстрелов с башен. Пара фигур застыла неподвижно на камнях, а один с криком слетел с придорожного обрыва вниз. Всё, больше пока любопытных у них не было.
– Роту разбить на три равных части! – распорядился капитан. – Одна часть караульную службу оружно несёт, другая отдыхает с удобствами в цитадели, а третья в башнях и в нишах стены бодрствует, ну или дремлет там легонько. Как только караульные тревогу поднимают, их тут же из башен поддержат, а через пару минуты к ним уже и отдыхающие подоспеют. Смена днём по четыре часа, ночью по три, старшими в них обер-офицеры Гусев, Бестужев и Хлебников будут.
– Вашбродь, зашевелилась вроде турка! – крикнул наблюдающий с боковой южной башни Борис. – Точно, точно шевыряются. В нашу сторону вон идут!
Лёшка, только что скрипевший карандашом в блокноте, вскочил с большого тёсаного камня служащего ему скамьёй и подхватил на руки штуцер:
– Гарнизон, тревога! Всем занять свои места!
По двору и лестничным крепостным переходам рассыпался топот сапог. У каждого егеря было своё определённое распорядком место. Защёлкали курки на ружьях, глаз выбирал верный прицел.
Турки шли уверенно. «Эге-е, сколько же вас здесь! – куснул ус Макарович. – Видать, всё же подъехал их паша!»
– Расстояний четыре сотни шагов, цель пехота, около пяти сотен, можем стрелять! – выкрикнул Курт, выбирая свободный ход спускового крючка.
– Ждё-ом! – рявкнул Егоров, осматривая всю южную сторону. – Без команды не стрелять, первые три выстрела бить залпами! – Три сотни шагов до первых, две с половиной, две. – Ого-онь! – и он сам выжал спусковой крючок.
Баба-ах! – сотня стволов выплюнула разом свинец в атакующих. Десятков пять рухнуло на камни, поливая их кровью.
– Быстро заряжай! То-овсь! Огонь! – Ещё сотня выстрелов, теперь со ста пятидесяти шагов. – Быстро зяряжай! То-овсь! Огонь! – Третий залп укладывал турок уже со ста.
Залп в упор массы хороших стрелков, да ещё и из хорошего оружия, это очень страшно! Целые ряды валятся перед тобой, и это только вопрос времени, когда ты сам окажешься на их месте.
– Россыпью бей!
Вот и пригодились те шесть десятков турецких стволов, что стояли заряженными у бойниц. Наступающие и так дрогнули и подались назад. А со стен и башен летели пули, выбивая в первую очередь командиров и самых стойких. Нестройная, орущая от ужаса толпа неслась прочь от крепости, оставив перед ней пару сотен тел.
– Оружие почистить, зарядить, привести в боевую готовность! – скомандовал Алексей. – Это только начало, братцы, теперь они уже будут осторожнее наступать. Но и у нас ещё даже пушки в бой не вступили. Можно отдыхать, сегодня они вряд ли уже полезут.
– Жалко их, господин подпрапорщик, живые ведь люди, вона как стонут, – кивнул со стены в темноту молодой солдат.
– Жалко, Гордейка, а что сделаешь-то? – вздохнул унтер. – Залечить мы их всё одно не смогём, а лазить по камням ночью нам тоже никак не можно. Там среди турок тоже ведь всяких ухорезов хватает, похлеще наших пластунов некоторые будут. Вот затаится десяток горных албанцев среди камней, так ты и глазом не успеешь моргнуть, как они кому-нить из тех милосердных враз горло перережут, а кому и аркан на шею да к паше его на страшную пытку уволокут. Вона как нашего Афоню сипахи пластами резали. Любят они такое. Правильно капитан сказал: из крепости никому ни ногой, ни на какие посулы и на хитрость басурманскую не поддаваться! Коли захотят забрать своих раненых, так и мы, чай, противиться не станем. А ну-ка, Гордейка, давай факел мне, кину его к дороге, а ты в оба гляди, никто там не крадётся в ночи?
ebooksa