Около пяти сотен турок, оставляя на склоне неподвижные тела, приблизились вплотную к русским укреплениям. Еще один бросок – и они ворвутся на позиции зеленых шайтанов!
– Ура-а! – донесся клич со стороны реки. Заходя во фланг неприятелю, от берега, блестя штыками, спешила Пятая учебная рота. В первых ее рядах со штуцером наперевес бежал, прихрамывая, капитан-поручик Самойлов.
– Ура-а! – со стороны степи, уже с другого фланга, по османам вдруг ударила батальонная колонна.
– Наши, наши подоспели, вашбродь! – прокричал восторженно Опарин.
– Рота, в штыки! Вперед! Ура! – и из укреплений вместе с канонирами выскочили егеря Третьей роты. Зажатые со всех сторон турки не выдержали натиска русских и, бросая оружие, устремились в сторону вала, а потом и дальше к сгоревшей деревне.
– Стоять! Не преследуем! – остановил своих солдат Егоров. – Всем назад, на холм! Командирам расставить своих людей по местам!
А на холме уже трещали выстрелы. Первая полурота капитана Кулгунина встретила залповым огнем наступавших с левого фланга, от оврага, турок. Их командир явно передержал своих людей в надежде, что русские оттянутся и с этого фланга. Первый натиск противника был отбит, а потом к защитникам подоспели и основные силы батальона. Оставив сотню тел на южных скатах холма, турки отошли и отсюда.
– Всем осмотреться! – крикнул Егоров. – Раненых и убитых вынести к берегу, боекомплект пополнить, укрепления поправить! За дело, братцы! Рассвет уже совсем скоро!
Действительно, небо с востока начало сереть, и в предрассветной мгле постепенно стали проступать окрестности. Все подступы к холму были усеяны телами убитых и раненых. Всюду валялось оружие и части амуниции. Многие рогатки были свернуты или вовсе поломаны.
– Ваше высокоблагородие, с северного и южного ската фугасы на месте, нетронутые, – докладывал Афанасьев. – С того, что к деревне ближе, ребятки из боевого охранения так ведь и не успели их подорвать. Сами знаете, вырезали их всех ироды, – вздохнул главный оружейник. – А вот со стороны оврага даже и без них вовсе обошлись. Те, что у меня в запасе пять больших остались, может, я опять на западное направление выставлю?
– Ставь, Василий, – согласился подполковник. – Часика два, может, три пройдет, и турки, я думаю, оправятся, а потом опять на нас полезут. Нам еще хотя бы один их штурм пережить, пока сюда весть о переправе дивизии не дошла. Так что крепим оборону и готовимся к новой атаке.
Возле холма со всех сторон копошились солдаты. Поправлялись заграждения, в сторону относили трупы и раненых турок. Сердобольные поили страждущих водой и даже помогали перевязать раны. Горячка боя прошла, и прежней ненависти, жажды убивать врага у людей уже не было. Да и враг этот был сейчас так жалок.
Пара десятков пионеров закладывали новые фугасы на подступах со степи. От реки вверх тянулась вереница солдат с ведрами в руках. Интендантские расстарались и переправили через реку только что сваренную кашу. Обратно на своих запорожских чайках казаки вывозили на тот берег раненых и убитых. Все были при деле.
Подполковник Егоров вот уже более получаса напряженно оглядывал дальние подступы в подзорную трубу.
– Матвей, Афанасьева ко мне! – наконец отрывисто бросил он.
– Сию минуту, ваше высокоблагородие, – отозвался вестовой и кинулся к лестнице.
– Сержант Афанасьев по вашему приказанию прибыл! – перед командиром вытянулся старший всей оружейной и стрелковой службы батальона.
– Василий, подь сюда, – Алексей поманил его к себе. – На-ка вот трубу и погляди во-он туда. Видишь, где копошатся турки?
Сержант кивнул и прижал ее зрачок к глазу.
– Ох ты как! – проговорил он удивленно. – Так они ведь пушки выкатывают. Одна, вторая, третья, – считал он вдали орудия. – Ровно дюжину я насчитал там, Алексей Петрович, – Афанасьев оторвался от трубы и посмотрел с тревогой на подполковника. – Хорошие пушки, ваше высокоблагородие. По виду они на те, что мы здесь захватили, очень похожи.