– О как! – удивился стрелок. – Выходит, что пулю вправо шибко уводит. Братцы, похоже, что ветерок маненько всю линию сбивает! Вы левее на треть пальца прицел свой берите!
Из последующих трех выстрелов «итальянцев» еще одна из пуль сбила канонира у орудийного колеса, остальные же прошли мимо.
– Тульские штуцера, товсь! – скомандовал Василий. – Крылов Яков, огонь! Мимо, Яшка! Мартын, огонь! Есть попадание! Прямо за пушкой кто-то шел, а потом руками взмахнул и на землю кулем рухнул. Значится, верный прицел был у Мартына! Гордей, огонь! Есть попадание! Опять пуля чуток направо ушла, тот топчу, что за вожжу тянул, упал и вот теперь на земле крутится!
– Двое, кто с Куртовыми штуцерами, то-овьсь! Катышев Сема, огонь! Мимо, Семен, мимо! Мальцев Афанасий, огонь!
Бам! Ствол штуцера аж взбрыкнул сильной отдачей у невысокого, хмурого егеря.
– Есть, Афоня! – воскликнул сержант. – Молодца! Уложил того, что прямо за пушкой шел. С пустыми руками он там был, а значится, что не меньше чем в чине наводчика в расчете числился. Заканчиваем перезарядку, братцы! – крикнул он своей команде. – Как пуля у вас ложится, уже всем вам понятно, да и пушки чуток ближе к нам подкатили. Теперяча переносим огонь правее. Поглядите на ту орудию, в которую вы раньше стреляли, она сейчас совсем остановилась, а среди ее прислуги там какая-то сумятица идет. Это уже хорошо. Нескоро еешные канониры с духом-то соберутся! Так что целимся вернее, робята. Кудряш, видать, еще будет долго заряжаться, так что мы его не ждем, итальянские штуцера, то-овсь!
Хлопали выстрелы с крыши форта, а стрелковые роты, пионеры и канониры батальона готовились к бою.
Колонны турок шли с барабанным боем ровным, мерным шагом, здесь явно чувствовалась подготовка европейских советников.
На отсчете в восемь сотен шагов с холма ударили пять полевых орудий. Три ядра отрикошетили от земли или ушли мимо, но вот пара чугунных шаров влетели прямо в самый центр строя, разрывая и ломая по пути людей.
– Семь сотен шагов, шесть! – отсчитывал расстояние до неприятеля Гусев.
– Штуцера, залпом огонь! – крикнул Егоров. И сотня винтовальных стволов ударила по передним шеренгам.
Цели были крупными, и промахнуться здесь было тяжело. На землю упали практически полностью две первые шеренги во всех трех наступающих на холм колоннах. Пробитые бреши от ядер в них тут же замещались новыми людьми, и вперед, в атаку шли уже опять плотные шеренги.
Восемь пушек турок встали в шести сотнях шагов и ударили по холму ядрами. Ближе подкатиться к нему топчу не решились. Они и так потеряли часть своих людей, а четыре расчета и вовсе установили свои орудия на пределе дистанции и теперь били навесом непонятно куда.
«Дум-дум-дум… дум-дум-дум!..» – били османские барабаны, задавая ритм шага колоннам. Скандируя и издавая воинственный клич, турки приблизились на дистанцию огня из гладкоствольных фузей и фальконетов.
– Три сотни шагов до цели! – крикнул Гусев.
– Огонь! – скомандовал Алексей.
Раздался громовой залп, и весь холм покрылся черным пороховым дымом. Чуть позже в гущу наступающих ударила и картечь. Сотни убитых и раненых рухнули на обагренную кровью землю. Голову наступающих колонн словно бы срезало. Уцелевшие враз смолкли и начали пятиться назад.
Сотники и младшие командиры турок разразились потоком брани и угроз, обещая подчиненным самые суровые кары и призывая их собраться с духом. Средняя колонна янычар выровнялась и самая первая возобновила свое движение.
– Слава султану! Бей русских! Режь! – ревели гвардейцы.
– Две с половиной сотни шагов!