– Бяжим, бяжим, не ленимся! – подгонял два десятка своих людей сержант. – Нам, братцы, еще пять верст вверх по реке бежать. Лучше мы ее там перескочим, чем возле нашего лагеря.
От следующей впереди всех дозорной тройки послышался условный свист.
– Тихо! Залегли все быстро! – скомандовал Лужин и сам же, упав, накинул на голову край маскировочной сети.
До ушей донесся дробный топот. При неярком свете луны невдалеке мелькнули силуэты всадников. Очень скоро они пропали из виду, и отряд продолжил движение.
– Федор Евграфович, османский разъезд это был, – докладывал старший передовой тройки. – Пара десятков их бродом через реку с того берега на наш перешли и далее ускакали.
– Да, видал я их, – кивнул Федор. – Удачно мы с ними разминулись. Еще бы немного, и выбивать бы всех пришлось. Без большого шума мы точно бы не смогли тогда обойтись. Так, Федька, это что же получается, сипахи тут бродом пользуются, чтобы на нашу сторону выходить? А как они проезжали, прямо верхом, в седлах?
– Ну да-а, прямо в них, – протянул тот. – Мы как раз рядом были, шум на реке услыхали и вам сигнал подали. Здесь лошадям воды по брюхо всего было, вот они прямо на них-то и проезжали.
– Ох, как славно! – порадовался Лужин. – Возьмем себе на заметку. Только вышли, а уже есть что их высокоблагородию доложить. Получается, что мы, братцы, еще с вами одну переправу для наших войск нашли! Так, ежели тут разъезд турок только что прошел, значится, нового ждать пока не стоит, а эти не раньше чем под утро обратно вернутся. За мной! – и он повел отряд к броду.
Прохладная вода мало кому была по грудь, в основном же она доходила до пояса. Прошло совсем немного времени, и, вылив воду из сапог, егеря уже бежали на юг в ту сторону, где вдалеке виднелись яркие точки костров. После большого оврага началось поле, засеянное кукурузой. Пройдя по нему около версты, отряд наконец-то приблизился к огромному лагерю турок.
– Михась, берешь свой десяток и обходишь его с этой стороны. Делай круг, пока на десяток Огнена не наткнешься, а он со своими с другой стороны будет кружить. Смотрите только в темноте друг друга не побейте и не шуманите! Я же с тройкой Федора тут вот поближе к караульным подползу да послухаю, чего они говорят. Благо по-ихнему хорошо разумею.
Четыре тени ползли по большому сельскому выгону. В валашской деревне, по-видимому, все собаки были давно порублены. Не было того привычного лая, который сопровождал любое поселение людей и в любой стране.
– Тихо как, не люблю я такую тишину, – проворчал чуть слышно Лужин. – Такое чувство, как будто бы в тебя из темноты сотня стволов целит.
Вдруг впереди и левее, там, где горели костры, послышалась ругань.
– Ну вот хоть так, все веселее, – хмыкнул сержант и, переменив направление, пополз в сторону шума.
В пяти десятках шагов от него и от тройки егерей стоял турецкий караул. Целый десяток солдат при своем начальстве нес сторожевую службу возле возведенных полевых укреплений. Свет нескольких костров освещал окопы с насыпанными перед ними брустверами, а чуть левее поблескивал матово ствол полевого орудия.
– Эй, Саид! – крикнул турок в тюрбане. – Бери Юсуфа и Акрама, пройдитесь по предместьям лагеря. А то Беркай-ага подойдет, и опять нам тут всем достанется. Скажет, что снова мы все словно бы овцы в одном месте гуртуемся. Фатих, а ты с Кадиром к пушкам отойди, немного уже осталось стоять, совсем скоро нас менять будут.
– Выслуживается Али, хочет еще выше подняться, мало ему теперь десятником быть, – ворчал высокий худой турок, встав буквально в пяти шагах от Лужина. – А ведь совсем недавно он за мною ружье носил, в рот мне смотрел и каждое слово ловил.
– А чего ты хочешь, Саид? – хмыкнул невысокий крепыш. – У него ведь земляк комутану алая еду в шатер подает, безбедно живет, вот и Али тоже растет. Да ладно, забудь, сам ведь знаешь – военное счастье переменчиво. Думай, как бы добычу хорошую взять, говорят, в австрийском лагере много лежит добра, а войск там совсем мало стоит. Тот же Фатих мне рассказывал, что через пять дней мы уже переправляться на тот берег будем и одним разом раздавим всех неверных.
– С таким-то войском запросто, – согласился молчавший до этого третий турок. – Больше ста тысяч у нас уже здесь собралось. И зачем только землю копали да лагерь так укрепляли? Вон, у Одоя и возле моста под Мартинешти только лишь одними рогатками все вокруг оградили. Русских-то все равно ведь рядом нет, австрийцев-то нам с чего бы бояться?
– Ну, у нас здесь и лагерь самый главный, – немного подумав, ответил тот турок, которого, как понял Лужин, звали Саидом. – Все-таки и великий визирь здесь свой шатер держит, и основная артиллерия в нем же стоит. А в том лагере, что возле деревни Бокза, как бы главный припас для всего войска хранится. Вот потому-то, видать, и его укрепляют. Правда, там так себе, говорят, эти укрепления. По пояс лишь окопы нарыли да рогатки, опять же, выставили. Вот и все.
ebooksa