Она поморщилась так, будто что-то причинило ей боль:
– Был. Но он умер много лет назад, я почти не помню его.
– Вы тогда были совсем маленькой?
– Да. Это было давно. Двенадцать лет назад. Эдгару тогда было только несколько месяцев.
– Но что же произошло с вашим братом?
– Никто из родителей никогда не разговаривал с нами на эту тему. Я знаю только то, что он заболел и вскоре умер, – по щеке Элизабет скатилась слеза. Девушка быстро смахнула ее рукой. – Через полгода после его смерти не стало и мамы. И с тех пор дом стал мрачным и темным. Так говорил сам отец.
– Но почему он не увез вас отсюда?
– Он никогда не собирался этого делать, – Элизабет пожала плечами. – Что-то держит его здесь.
Она облокотилась на маленький столик и закрыла лицо руками:
– Я знаю, почему леди Леонора так больна. Все дело в доме… Он темный и страшный, здесь невыносимо… – Девушка заплакала.
– Элизабет, мне так жаль. Прошу вас не надо так огорчаться. Все еще можно исправить. Вы можете уехать из этого дома…
Но Элизабет не слушала его, она вскочила на ноги и взглянула на него глазами, полными ужаса:
– Вы не понимаете! Это всегда будет преследовать нас! Мы здесь не одни!
С этими словами она выбежала из комнаты. Алан не посмел пойти за ней. Ее слова окончательно выбили его из колеи. Доктор просидел в кресле до самого утра, пока тусклый утренний свет не осветил комнату. Леди Леонора еще спала. В комнату зашла сиделка. Она сменила доктора на его посту. Алан отправился в свою спальню и заснул на несколько часов. Он был разбужен стуком в дверь: Дороти принесла завтрак.‒мотрела на молодого врача:
– Вы выглядите очень уставшим, мистер Вудкорт.
– Дороти, скажи мне, кто из слуг работал здесь, когда была жива первая жена сэра Лестера.
– Из тех слуг осталась только кухарка Салли. Я, другая служанка и мисс Жюстин появились в доме намного позже.
Дороти нервно смяла подол фартука в руках. Аллан заметил ее движение:
– Салли рассказывала тебе о покойной леди или ее сыне, кажется, Гарри?
– Ничего определенного, – быстро ответила девушка.