Тринадцатый

Будущий муж навещал могилы своих родителей. Вот уже десять лет подряд в один и тот же день он приходил на кладбище в этот роковой день. Девять лет, Ваня и его старший брат Николай приезжали вместе. Но, к сожалению, в этом году Николай был в командировке за рубежом и Иван один поехал на кладбище. Уж так получилось, что он запоздал и когда вышел, вместе с симпатичной девушкой в черном платке на автобусную остановку, то от автобусов и след простыл. По расписанию движения автобусов он понял, что им вместе с очаровательной спутницей придется мерзнуть на апрельском ветру часа два. Он сначала решил подождать автобуса. Но уже после двадцати минут стояния на остановке понял — замёрзнет. Девушка же наоборот казалось, не реагировала на холод. Ей было абсолютно всё равно. Несколько раз она даже порывалась уйти обратно на кладбище. Ване вдруг стало ужасно её жалко. Он вспомнил себя после гибели родителей. Откинув подальше всю свою стеснительность, он подошел к незнакомке в черном платке.

— Извините, что отвлекаю вас, но у меня к вам одно маленькое предложение.

Тринадцатый

Тринадцатый очнулся от неприятного ощущения — сырость. Тело младенца жило по своим природным законам. Потерпев некоторое время, Тринадцатый решил напомнить окружающему миру о своём существовании. Как же он был поражён, когда вместо разумной речи из его маленького ротика по палате разнеслось пронзительный вой «У — а».

— Тьфу ты, совсем забыл. Из — за встречи с Неприятным всё знания вылетели.

Рассуждал он сам с собой, не переставая требовать к себе внимания, крича во все горло. Лежащие рядом малыши решили его поддержать. В детской заверещало сразу трое малюток. На хор младенцев отреагировала только старенькая нянечка.

— Что раскричались — то, мои малютки хорошие?

Она обошла всех подряд, проверяя каждого. Последним в кроватке лежал Тринадцатый.

— Вот кто у нас шум поднял! Не кричи, сейчас мы твою беду исправим.

Ласковыми движениями она перепеленала малютку и положила обратно в кроватку. Младенец успокоился и закрыл глазки.

— Вот умница, спи. Тебе спать надо, что бы расти большим и здоровым мальчиком.

Погладив малютку по животику, нянечка вышла из палаты. Тринадцатый замер. Неопределённое чувство, до сих пор ему неведомое стало щемить в его маленьком животе. Он поворочался, покряхтел, пустил слюни и закричал во все горло. Животный голод пронзило всю его плоть.

На его призыв в палату пришла не старенькая нянечка, а молоденькая сестричка.

— Что кричим и не даём спать другим детям?

Тринадцатый на секунду замолчал и выпустил целый поток слюны.

— Вот это да! Не успел родиться, уже есть просит.

Сестричка без лишних слов, принесла бутылочку с кипяченой водой. Тринадцатый, жадно причмокивая, высосал все сто грамм. Желудок разбух, глаза сами закрылись от усталости. Плоть успокоилась. Он подождал, когда медсестра покинет палату, и вылетел из младенца. Ему срочно надо было доложить о судьбоносном вселении.

Тринадцатый замер на минуту в палате, что бы расправить изрядно помятую мантию. В этот самый момент его насторожил еле слышный шелест. Он оглянулся. Над тельцем крохотной девочки зависла душа в изящной мантии.

— Эй, ты чего? Чего тебе надо? — Насторожился Тринадцатый.

— Ничего. Имею право рассмотреть свою плоть. — Не оборачиваясь к Тринадцатому заявила изящная душа. — А, я ничего. Даже можно сказать красавица. Глаза голубые, большие. Волосы будут чёрные. Личико белое. Ноги от ушей. — Гроздья самолюбования облепили мантию Изящной.