Тринадцатый

Напрасно старалась Алёнушка целый месяц, разыскивая родителей. Ни мать, дочь Анастасии Михайловны, ни отец не откликнулись на траурное извещение. Алёнушка осталась одна.

На сороковой день смерти бабушки, она, возвращаясь, домой, прямо на кладбище встретила Иванушку. Своего единственного, неповторимого, желанного спутника жизни. Через три месяца они поженились. Свадьбу отпраздновали скромно: жених, невеста, два свидетеля и брат с женой жениха.

Ещё до свадьбы, вопреки всем правилам приличия, Ваня переехал к Алёнушке. Их совместная жизнь протекала без скандалов и ссор. Они во всём старались угодить друг другу.

Ваня, окончивший художественное училище, работал в рекламном агентстве. Агентство только делало свои первые шаги в большом бизнесе и поэтому больших доходов не давало. Но Ваню там ценили, за его вкус, смекалку и ответственность. Основным доходом семейного бюджета опять стало репетиторство. Сначала, Ваня протестовал против скопления детей в их большой квартире. Но понемногу успокоился. Алёнушка назначала занятия только на дневные часы, когда муж был на работе. И со временем он понял, что без заработков жены ему семью не прокормить. До последнего дня, Алёнушка не распускала детей, зарабатывала деньги на пелёнки и распашонки. Ваня только диву давался, как у неё хватает сил и самообладание быть в таком интересном положение спокойной с ребятами. Провести несколько часов среди детей не желающих учиться, а потом ещё навести порядок в квартире, и ухаживать за ним.

Вот и сейчас он ощутил, что без неё он как без рук. Тщетно поискав утюг, он отказался от этой затеи. По крайней мере, Ваня точно знал, где лежат джинсы. Хотя на джинсы в агентстве был строгий запрет, но сегодня он имел право. С работы он отпросится и сразу поедет в роддом. Пятнадцати минутное пребывание в агентстве в джинсах не скомпрометирует лицо фирмы. Джинсы лежали там, где он и предполагал. Обнаружа их, Ваня обрадовался, как ребёнок старой любимой игрушке. Да, для мужчины, на людях, остаться без брюк, всё равно, что потерять зрение. Надев джинсы, он решил поменять и рубашку. Осмотрел себя в зеркало, и остался доволен. Теперь он готов к звонку в роддом.

Стоило ему поднести руку к телефонной трубке, как телефон затрещал, безжалостно напугав Ваню. Трясущейся рукой он снял трубку.

— Да, я вас слушаю.

— Иван Борисович?

— Да, это я.

— Вас беспокоит Наташа.

— Наташенька? А что случилось?

— Ничего. Вас нет на работе, вот я и подумала, что у вас что — то стряслось?

Голос у секретаря Наташи слегка дрожал. Ване вдруг стало приятно, такая забота о нём.

— Наташенька, у меня всё нормально. А который час?

— Пятнадцать минут десятого. А вас нет.

— Не беспокойтесь, я через полчаса приеду и всё объясню.

— Мы вас ждём.

От ласкового тона Наташи, от её заботы, шедшей из глубины души Ваня растаял. Они поболтали ещё несколько минут, говоря, друг другу комплименты. У него поднялось настроение. Напевая себе под нос незатейливую мелодию, он набрал номер телефона роддома. Когда ему сказали радостную новость о родившемся сыне, он расцеловал трубку. Можно перейти к торжественной части. С чувством победы, Иван раскрыл заветную шкатулку и достал деньги. Сегодня можно шикануть. Ему так не терпелось поделиться радостью, что он взял такси и даже дал таксисту большие чаевые. Ваня не вбежал в офис фирмы, он влетел. Раскрыв дверь нараспашку — во всё горло закричал:

— У меня родился сын! Сын — Борис Иванович.

Что происходило дальше, Ваня помнит с трудом. Заботливая, все понимающая Наташа достала из шкафа неприкосновенный запас — бутылку шампанского, бутылку коньяка и коробку конфет. Не пьющий Ваня захмелел от первого бокала шампанского. Второго бокала ему не налили — пожалели виновника торжества. В общем, рождение Ваниного сына, стало для работников рекламного агентства не запланированным государственным праздником.