Тринадцатый

Тем временем, официантка принесла заказ. Иван предпочёл сразу же с ней расплатиться. Лишь только она отошла от стола, как Ваня навалился на пищу. Съев салат, он налил себе пятьдесят грамм.

Тринадцатый не сдерживая эмоции — позеленел.

Аперитив горячей струйкой смочил горло, и тут же, ударил в голову. Ваня отрезал сочный антрекот, и не торопясь, начал жевать. Настроение его с каждой минутой улучшалось.

Рука снова потянулась к графину.

Тринадцатый, тут же взметнулся с места, и опустился на руку Ивана.

Иван почувствовал, как рука, вдруг, отяжелела. Налилась свинцом. — Может, достаточно, на сегодня? — Подумал он, и, поставил графин на место. — Зачем портить антрекот — аперитивом?

— Вот и молодец. Кушай мясо, а зелье не трогай! — Похвалил отца Тринадцатый.

— А, ты здесь кто такой, что бы указывать? — Внезапно раздался вопрос над нимбом Тринадцатого.

— Не твоё дело. — Отмахнулся от вопроса Тринадцатый.

— Нет, это моё дело. Я его Ангел — Хранитель. И, хочу знать, по какому праву ты распоряжаешься моим клиентом. Его право, хочет — выпьет. Не захочет — пить не будет. Ему решать, как поступать.

От такого заявления Тринадцатый покрылся краской Злости. Он развернулся в сторону Ангела — Хранителя.

— Здравствуй. Думал, что больше с тобой не встретимся, но пришлось. Ему нельзя пить. Его молодая жена дома ждёт. Плачет одна, а он зелье пьёт.

— Не расстраивайся, Всё как надо будет. Я его до дома в целости и сохранности доставлю.

— А, он домой не собирается. Сейчас, для куража примет грамм триста, и в гости к девке пойдёт.

— Тебе-то, какая разница, чем он займется. Лети к себе в плоть, и принимай молочный нектар. Соси молоко и расти. Не лезь в дела родителей.

— Да что же ты, ни когда в плоти не был — злой такой. Ни чего не понимаешь?

— Почему не был? Был. Сам, бывало, зарекался не раз, после последнего стакана. Только, чем больше зарекаешься, тем больше к пороку тянет. Проходили — помним. Но, сейчас, у меня другая служба. У пьяного или влюблённого охрану нести: ни жалея, ни себя, ни коня своего.

— Понятно. Только я ему пить всё равно не позволю.

Ангел — Хранитель устало отпустил вожжи.

— Мне всё равно: дашь ты ему волю, или не дашь. Моё дело маленькое. Его Судьба не исчерпана. Он болен. Зелье принял. Поэтому, я здесь. А, ты что хочешь, можешь, делать. Только, что бы без сильных повреждений. Повреждения у него по плану лет через пять. Понял?