Вернувшиеся

Затем они поговорили о событиях, которые случились с Джейкобом после того, как его нашли у реки рядом с маленькой рыбацкой деревушкой неподалеку от Бейдоинга. Мальчик с восторгом рассказывал о своих приключениях. Он чувствовал себя великим путешественником — героическим исследователем неведомой страны. Да, вначале он был сильно напуган. Но потом все стало интересным и забавным. Его окружали странные люди. Ему давали странную пищу, к которой он быстро привык. И даже теперь, пока Джейкоб сидел в комнате вместе с агентом Бюро и любимой мамочкой, его живот урчал от теплых воспоминаний о китайской еде. Он не знал названия блюд, но помнил их вкус и запахи.

Джейкоб долго говорил о пище и отзывчивых китайцах. Даже когда приехали городские чиновники, которых сопровождали солдаты, с ним по-прежнему обращались по-доброму, как будто он был одним из них. Его кормили до отвала — пока еда уже не лезла в горло, — и пока он ел, они смотрели на него, как на чудо и непостижимую загадку. Затем был долгий полет на самолете, который оказался совершенно не страшным. Джейкоб вообще не боялся. Раньше он всегда хотел слетать куда-нибудь, и вот теперь провел на борту самолета почти восемнадцать часов. Стюардессы вели себя вежливо, но они не были такими приятными, как агент Беллами, который встретил его в аэропорту.

— Хотя они всегда улыбались, — сказал Джейкоб, имея в виду стюардесс.

Он охотно рассказывал это матери и человеку из Бюро — конечно, не в такой красноречивой форме, но суть была ясна.

— Я нравился им. И они нравились мне.

— Похоже, ты провел в Китае хорошее время.

— Да, сэр, — ответил мальчик. — Было забавно.

— Отлично. Просто отлично.

Агент Беллами перестал делать записи. Он завершил свой список покупок.

— Ты еще не устал от нашей беседы, Джейкоб?

— Нет, сэр. Все нормально.

— Я собираюсь задать тебе последний вопрос. И мне хотелось бы, чтобы ты реально подумал над ним. Ради меня, хорошо?

Джейкоб вынул лоллипоп изо рта. Он сел прямо. Его бледное лицо стало очень серьезным. В своих черных штанах и белой рубашке со стоячим воротником он выглядел как маленький, аккуратно одетый политик.

— Ты хороший мальчик, Джейкоб. Я знаю, что ты постараешься.

— Постарайся, милый, — добавила Люсиль, погладив сына по голове.

— Ты помнишь что-нибудь до твоего появления в Китае?

Наступило молчание. Люсиль приобняла Джейкоба рукой и притянула его к себе.

— Мистер Мартин Беллами не предлагает тебе ничего трудного, но если хочешь, можешь не отвечать. Ему просто интересно слушать твои истории. И твоей маме это тоже интересно. Ты же знаешь, какая я любопытная. Люблю совать нос в чужие дела.

Она улыбнулась и пощекотала его пальцами. Джейкоб захихикал.

Люсиль и агент Баллами выжидающе посмотрели на него. Женщина погладила спину мальчика, словно ее прикосновения могли вызвать какого-то джинна памяти, заточенного в теле Джейкоба. Жаль, что здесь не было Харольда, подумала она. Если бы он погладил спину сына, демонстрируя свою поддержку, это очень помогло бы. Но ее муж отделался обычной демагогией о «чертовом правительстве». Он начал вредничать, словно Люсиль пыталась затащить его в церковь на праздничную службу, поэтому ей пришлось оставить мужа в грузовике и одной сопровождать Джейкоба на беседу с человеком из Бюро.