Милосердие спецназа

22
18
20
22
24
26
28
30

— Это да, — с сочувствием тянет бывший десантник, — не слабо его покоцало. Но и вы молодцы, — сжав губы, кивает Рогожину, — успели на помощь.

— К кому? — прапорщик и капитан одновременно уставились на мужчину.

— В смысле? — Игорь обводит руками комнату, в которой пол качественно залит кровью и валяются внутренности. — Вы же не скажете, что это он, в одного, завалил девять человек? Раненый!

— Нет, конечно, — пожимает плечами Степаныч и склоняется к ране, Рогожин удивлённо смотрит на него. А тот после паузы поясняет: — Одиннадцать. Там дальше ещё двое: мужик и баба.

— Вот я и говорю, жадный, — усмехается Рогожин, — и ленивый. Пока товарищи грабят склад и увлечённо минируют всё что можно, он отлёживается.

— Ы-ы-ы!..

— Кажется, нас послали, — улыбнулся Игорь и вдруг неожиданно побледнев, сглотнул: — Мужики, а вот это что, у стенки валяется такое?

— Печень, — философски заметил Степаныч.

— Чего? — мужчина судорожно сглотнул. — А чего она там?

— Метательный снаряд, — всё с тем же видом, прапорщик очередной раз воткнул в Егора иглу.

— Дед, а ты смотрел из кого он этот снаряд достал? — Рогожин присел возле трупа и повернул голову трупа к себе лицом.

— А что надо было? — Иванов пожимает плечами. — Если ты не заметил, у меня тут боец раненый. Не до глупостей мне. Бандитом больше, бандитом меньше.

— Не скажи, — качает головой Рогожин. — Такие, один на миллион… Пойдём-ка друг мой, Игорь, познакомлю тебя с женщинами. Отведёшь их к Разину, а у нас тут дела ещё.

Вернулся капитан минут через десять:

— Ну что скажешь?

— Собаке собачья смерть, — Степаныч сплюнул на труп.

— Не оскорбляй собачек, — качает головой Рогожин.

— Виноват, — вздыхает прапор, — пять лет не могли поймать мразоту, а сколько хороших парней положил мразь. Ещё и свою армию набирать начал…

— И, кажется, мы неплохо её проредили.

— Хорошо бы всех! — сверкнул глазами Степаныч.