Поломанные Константы

– Да, мой друг, – кивнул Ян Вильгельмович, – на нашу беду или на чью еще, он вернулся. Вчера его Эра из пустыни привезла, представился Сомерсетом.

Агей встревоженно оглянулся на желтевшие вдали аравийские пески. Задумчиво и напряженно. Когда он обернулся на Яна, тот отшатнулся, Агей словно постарел лет на десять.

– И кого мне теперь защищать? – спросил Агей. – Дашу? Детей? Что будет теперь?

– Что бы ни было, нам надо все продумать и обязательно рассказать Дарье. А Эра пусть останется здесь, под наблюдением твоих орлов и их аппаратуры, дорогой мой доктор. У нас же, видимо, иные заботы теперь.

– Знаешь, Ян, – вдруг с сожалением покачал головой Агей, – вроде вот все в порядке, а Рожден уехал от нас, женился и не показывает жену, я уж, по слухам, знаю, даже внук у меня есть. И не один, может, а не хочет делиться.

– Почему? – удивился Ян.

– То место, тот кошмар, в котором сыновья родились. Они его помнят, помнят, и чем взрослее становятся, тем упорнее отталкивают меня и мать. Словно по нашей вине это все тогда случилось. Мы – какое-то напоминание того прошлого, которое наши дети хотят забыть.

Агей тяжело вздохнул и откинулся в легком кресле, тихий ветер закружил незнакомым вкусом теплой пустыни в его волосах с седыми прядками.

– А Олеська растет – просто чудо какое-то! – тут же заулыбался Агей, и словно звезды вспыхнули высоко-высоко от светлой радости отца за своего ребенка. – Но со старшими нет общего языка, сторонятся они ее.

– Ну ты светишься! – Ян похлопал Агея по плечу. – Значит, не все так плохо, отец, хорошие у тебя ребята. Им не хочется принимать свое появление на свет, такое невероятное появление. Но они взрослеют, мужают, они поймут и простят, и вас с Дарьей, и Бога, который все-таки починил какие-то там Константы. А Ригден как?

– Ден? – Агей стал серьезнее. – Сложный парень. Рожден хоть добрее и мягче, а Ден все решает с ходу, режет иногда словами, как по живому, Олеську называет – дитя рая, как в насмешку. Влюбился бы, что ли.

– Да конечно влюбится, куда он денется, в этом-то он не особенный, как все, не волнуйся за сыновей, батя! Нам сейчас надо их будущее обезопасить.

– Нам нужен экзорцист? – спросил Агей.

– Нет, – покачал головой Ян, – нам нужен Егор Торин…

Той же ночью, после отлета Яна и Агея, дежурные врачи внезапно заснули, все как один, по невидимой команде. Начался шумный, не свойственный этим местам ливень, похожий на льющуюся грязь, лужи быстро разрастались темными пятнами. И вот уже пустыня была похожа на озеро, над которым возвышался монастырь Белой Тары.

Сова вошла в комнату к Эре, бесшумно села на край кровати и взяла ее за руку.

– Знаю, что ты много пережила прежде, – заговорила она, – но твоя помощь очень-очень необходима сейчас, Венера. Ты должна помочь своему сыну и моей дочери. Я поступаю неправильно, но все Константы поломаны, потому что не один Дилан сейчас на Земле. Ты будешь спать здесь, но будешь жить не здесь, слева направо, с заду наперед, с конца в начало, начнешь сначала. Нарекаю тебя Анной, прими жизнь ее и судьбу ее вспомни! А теперь спеши навстречу, помоги!

Невидимое облачко отделилось от лежащей в коме Эры и заспешило куда-то прочь, набирая силу от стихий мира, обретая плоть, кровь и чью-то память.

– Ты, незримый и невиданный, но запутавшийся и потерявшийся, явись и укрепись в мире этом! Разрешено!

И тотчас же высокий черноволосый мужчина в длинной сутане цвета индиго в звездах и крестах возник перед Совой. Он шумно вздохнул и, не обращая внимания на мир вокруг, рухнул перед ней на колени.