— Хотите сесть спереди или сзади?
Она удивленно взглянула на него.
— Спереди, если вы не против.
— Конечно. — Хотя его лицо оставалось бесстрастным, Смита услышала, как голос его насмешливо дрогнул. — Я просто подумал… раз вы решили, что я шофер Шэннон, может, захотите ехать сзади.
— Простите, — пробормотала она.
Он выехал с парковки, перестроился в нужную полосу и тихо выругался, попав в затор на выезде из аэропорта.
— Даже ночью так много машин, — заметила Смита.
Он раздраженно щелкнул языком.
— Да уж. Пробки в Мумбаи — отдельная боль. — Он повернулся к ней. — Но не переживайте. Выедем на главную дорогу, и станет лучше. До отеля домчим с ветерком.
— Вы там рядом живете?
— Я? Нет. Я живу в Дадаре. Это ближе к аэропорту, чем ваш отель.
— Ох, — воскликнула она, — как неловко! Надо было мне просто взять такси.
— Нет-нет. Ночью женщине опасно садиться одной в такси. И это же Индия. Нельзя допустить, чтобы гостья ехала из аэропорта на такси.
Она вспомнила родителей: зимой в Огайо те встречали гостей в аэропорту Колумба и в слякоть, и в снегопад. Пресловутое индийское гостеприимство существовало на самом деле.
— Спасибо, — сказала она.
— Не за что. — Он покрутил регулятор кондиционера. — Температура нормальная? Не жарко? Не холодно?
— Можно чуть прохладнее? Ужасная жара, просто не верится, даже в январе.
Мохан коротко взглянул на нее.
— Прелести глобального потепления. Подарок богатых стран вроде вашей бедным вроде нашей.
«Неужто он из националистов, — подумала она, — как друг отца Ракеш, который поносил Запад на все лады и уже сорок лет планировал неминуемое возвращение на родину?» Но Мохан говорил правду. Она сама часто рассуждала так же.