Окраина

Это было самое большое животное, которое она когда-нибудь приносила с собой, и Тео знала, что banya будет ей благодарна. До сих пор она с удовольствием поглощала все, что приносила ей девочка – будь то птицы, мыши или бурундуки, – и становилась все сильнее. Теперь в помещении появилась новая энергия, и, хотя здание все еще выглядело заброшенным, оно стало само себя очищать. Починенные скамейки стояли вдоль стен как полагается. Почти все кости исчезли.

Тео всегда нравилось приходить сюда, а сейчас нравилось еще больше. Здесь она чувствовала себя как дома. Здесь ее ждали, уважали и принимали.

Banya была ее другом.

Ее единственным другом, и Тео не знала, что бы делала без нее. Здесь она могла поделиться с ней всеми своими разочарованиями, рассказать о всех своих проблемах, покричать, выплакаться, устроить скандал – и ее всегда готовы были выслушать.

Выслушать и понять.

Девочка взяла окоченевший труп и положила его на грязный пол.

– Вот, пожалуйста, – сказала она.

В ожидании она смотрела на труп кошки. Ей уже не надо было выходить, когда banya ела. Она разрешала Тео смотреть, как поглощает пищу, и девочка почувствовала, как по ее телу прокатилась волна восторга, когда с дальней стены сошла тень, которая разделилась на длинные вьющиеся сегменты, и начал дуть знакомый, «прохладный-но-приятный» ветерок. Труп кошки абсолютно незаметно приподнялся над полом, тень окружила его, и он стал постепенно исчезать. По частям. Сначала левое ухо. Потом правая задняя лапа. Хвост. Часть живота. Голова.

Не было слышно никаких звуков – казалось, Тео находится в помещении, куда звуки не проникают вообще, – но было множество движений, когда тени дотрагивались до ее кожи, рук, щек… Тео рассмеялась, ей стало щекотно.

Меньше чем через минуту кошка исчезла.

– Хорошо, – сказала banya. – Очень хорошо.

Тео улыбнулась от удовольствия.

Она была рада, что смогла что-то сделать для banya – ведь та так много делала для нее. Она обещала помочь Тео – и действительно помогла. Хотя друзей у девочки так и не появилось, хотя дети все еще отказывались с нею общаться, они больше не издевались над ней. Banya дала ей что-то… особенное, и другие дети в ее классе, казалось, почувствовали это. Они старались держаться от нее подальше, боялись ее – и это было здорово. Теперь Тео больше не сидела на переменах в помещении вместе с учительницей, прячась от всего класса. Она гордо и смело выходила на площадку и делала все, что ей заблагорассудится. И хотя делала она это в одиночестве, Тео было все равно. Простое осознание того, что она не одна, что у нее есть banya, давало ей уверенность в себе, позволяло плевать на замечания и не волноваться о том, что сделают или подумают другие дети.

Конечно, сейчас Мэри Кей и Ким ненавидят ее еще больше. Они не пытались задеть или толкнуть ее, как раньше, но Тео чувствовала, как их ненависть и обида растут не по дням, а по часам, и понимала, что рано или поздно они попытаются ей отомстить, сделать с нею что-то нехорошее.

Вот если бы она смогла опередить их… Если бы она смогла вбить их в землю…

Казалось, banya поняла, о чем думает Тео, потому что девочка почувствовала теплый и приятно пахнущий ветерок.

Тео улыбнулась.

– Пора, – сказала banya.

– Что? – моргнула Тео.

Ей показалось, что она слышит шум игровой площадки и то, как Мэри Кей поет: «Штаты бьют Европу – у Тео видно ж…!»