– Ты что делаешь?
– Читаю.
– У тебя так тихо…
Она вошла в его комнату и посмотрела на хаос, царивший в ней. Это произошло в первый раз после того, как они переехали в этот дом, и Адам не мог понять, чего ей надо.
– Как твои дела?
Мальчик посмотрел на свою бабушку и понял, что все это время пытался избежать встречи с нею. Они всегда были близки и много разговаривали сразу после переезда, но вот уже многие недели и месяцы он старательно избегал встреч с ней, хотя и понял это только сейчас.
Это banya встала между ними. Ему просто не хотелось врать бабушке о своих походах туда, поэтому Адам посчитал, что лучше будет держаться от бабушки подальше. Даже прекратив заглядывать в купальню, он все равно продолжал избегать присутствия бабушки.
«Интересно, почему?» – подумал он.
Ответа на этот вопрос мальчик не знал.
А она, по-видимому, это заметила и сейчас, по мнению Адама, пыталась разрушить это отчуждение, сломать эту стену. Он хотел бы встретить свою бабушку на полпути, опять, как и раньше, стать близким с нею, но что-то заставило его напрячься, когда она подошла. Одна его половина хотела, чтобы бабушка как можно скорее ушла и не нарушала той тайны, которую он тщательно скрывал.
«Почему?» – еще раз подумал он.
И опять ответа не появилось.
– У меня все хорошо, – сказал Адам достаточно формально, отвечая на ее вопрос.
Бабуня, улыбаясь, подошла к нему и уже собиралась присесть рядом, когда увидела что-то на полу, слева от его кровати. Нахмурившись, она нагнулась и подняла красные трусики Саши, которые валялись там, где их бросил Адам.
Старушка спокойно посмотрела на внука, и ему захотелось сказать ей, что он не знает, что это такое и откуда это взялось, но под ее тяжелым взглядом Адам отвернулся и, хотя уже открыл было рот, ничего не сказал.
Бабуня засунула трусики в карман своего домашнего халата и села рядом с внуком.
– Ты не виноват, – мягко сказала она по-английски, обняв его за плечи. – Ты мальчик хороший. Всегда быть хороший. Родиться со счастливым лицом. Первый раз, когда видела в больнице, увидеть счастливое лицо. Саша и Тео не так, как ты. Я знаю, ты не виноват.
Адам заплакал, хотя и не хотел этого – даже не помнил, когда он плакал в последний раз, – и прижался к Бабуне. Его охватило чувство вины и глубокого, унизительного стыда. А с другой стороны, он почувствовал свободу, как будто ему разрешили выдать тайну, которую он был вынужден очень долго хранить. Адам подумал о banya и о том месте высоко на скале, где их арестовали.
– Что же происходит? – спросил он, вытерев слезы.