Девки
Самое забавное, что Барг и Горк даже не соврали: топоры девки в впрямь не взяли. А зачем? Рубить они ничего не собирались, а если приспичит — тяжёлый орочий тесак запросто мог сойти за топорик. Кроме тесаков были ещё ножи. Хорошие, разные, в ассортименте. Это не считая распиханных по карманам кастетов и прочих милых безделушек, необходимых в каждом хозяйстве. Так что нападающие были неприятно удивлены. И даже несколько обескуражены.*
Начать с того, что арканы, конечно же, сработали. Ещё бы, при таком-то опыте! Лёгкие петли взвились и нашли свои цели, но вот дальше… Некоторых ловцов их же жертвы выдернули из кустов, словно морковку из грядок. Пошёл нешуточный замес, и остальные засадники кинулись на помощь соплеменникам. Девок было мало, не больше десятка, прощёлкаешь клювом — и не достанется. Джигиты наперебой торопились проявить свою отвагу.
И тут с деревьев стали спрыгивать ещё!
Это было так неожиданно, что почти никто не осознал, как же мало орчих было всего. В каше криков отчётливо прозвучали «засада!» и «подстава!» — и о захвате зелёных дев мгновенно забыли. Бой закипел не на шутку. Хотя, наблюдай за этим рассудительный Бяшим, он бы обязательно отметил, что зелёные великанши стараются не убить, а вырубить. Или обездвижить. Вокруг каждой группки из трёх-четырёх женщин уже образовался стонущий — или не стонущий — небольшой вал.
И неизвестно как долго бы длилось это побоище, если бы не Юма.
Юма, дочка Сэйлы, была уникальна. Её пол определился очень рано — в два месяца. Теперь, в свои четыре (да, орчата в первые месяцы растут стремительно, обгоняя все прочие расы в десяток раз), она хоть и бегала наравне с остальными ребятишками, но по силе значительно им уступала. Маленькая орочья дюймовочка, нежная, почти как человеческий ребёнок.
В дерево, на котором она сидела, врезалось что-то тяжёлое, так что крона заходила ходуном. Ручки Юмы не удержались, и она упала вниз, ударившись головой о корень. Никто из сидящих рядом орчат ничего не успел сделать.
Старший Машимбеков
Сперва Ришат думал, что ему повезло. Он оказался в той части поляны, где орчих было сразу несколько, а значит шанс захвата личной пленницы и хорошей поживы был выше, чем у других. Ему было невдомёк, что девушки не стали далеко отходить именно потому, что рядом на деревьях сидела орочья малышня. Но когда один за другим начали падать раненые соседи, когда их начали теснить, а блестящие лезвия тесаков замелькали под самым носом, он запаниковал. И свалившееся сверху маленькое зелёное тельце показалось ему шансом на бегство!
Ришат, бешено озираясь по сторонам, схватил обмякшего орчонка и приставил клинок к его горлу.
— Отошли все или я убью его!
Вот тогда и раздался тот рёв, заставивший застыть кровь в жилах у видавших виды степняков. Точнее, рёва было два. Отчаянно кричала Сэйла, пробиваясь через забитую народом поляну, не глядя расшвыривая чужих бойцов, словно тряпочных кукол.
Но гораздо громче закричала Мама Маша, сидевшая с остальной малышнёй на соседнем дереве. Небоевая Мама Маша. Бабушка, в которой проснулся Халк.
Она спрыгнула перед лицом бандита, одним ударом превратила его голову в кровавую лепёшку, подхватила ребёнка и проревела:
— Это мои дети!!!
Рёв накрыл поляну, словно купол, на мгновение перекрыв все остальные звуки.
И люди свободной степи сломались.
Они бросились бежать, падая под настигающими их ударами. А те, кто смог добраться до лошадей, обнаружили, что путь им перекрывают три огромных пантеры, а оставшиеся караульщики сидят связанные. Первый, попытавшийся сунуться, осыпался горсткой чёрного пепла. Второй превратился в глыбу льда. И эта чудовищная скульптура оказала на басмачей замечательный воспитательный эффект. Прежде всего, тем, что каждый, кто усомнился бы в реальности своих воспоминаний, мог тут же обратиться к ней взглядом и вновь своими глазами удостовериться в их (воспоминаний) достоверности. И немедленно передумать бежать куда-то или хвататься за оружие. Очень отрезвляющая инсталляция получилась.
ebooksa