Проникновение

Отвечать на этот вопрос мне не хотелось.

— Ты хотел попасть на совет Академии, ведь так? — негромко произнесла я, поднимая толстый железный гвоздь. — Потому и затеял все это. Ты узнал, что хотел, Сверр? И что дальше? Что ты планируешь делать дальше?

— Ты спрашиваешь о себе или о Конфедерации, Оливия? — ильх шагнул ближе, рассматривая меня. Усмехнулся. — О себе ты уже все поняла. А твой мир… Меня не интересуют люди твоего мира. До тех пор, пока они остаются за туманом и не суют свой нос к нам.

— Но почему! — не сдержалась я. — Почему? Мы можем так многому научить вас! Прогресс…

— Прогресс? — Золотые глаза угрожающе вспыхнули. — Скажи честно, антрополог Оливия Орвей, что ты думаешь, глядя на меня? Я способен убивать, ходить в шкуре, есть сырое мясо, танцевать на шатии! В твоих глазах я вижу превосходство. Так ты думаешь. Так думают все люди Конфедерации. Я знаю, как был объединен ваш мир. Конфедерация просто завоевала другие народы, а несогласных стерла с лица земли! Вы считаете, что несете прогресс? Фьордам не нужен такой прогресс!

— Но у нас есть так много полезного и нужного! — вскинулась я. — Толерантность, гуманизм, законы…

— У вас нет убийств? Жестокости, подлости, предательства? Нет?

— Есть, но…

— Откуда твои шрамы? — вдруг рявкнул ильх.

— Что?

— Откуда? Говори!

— В мой дом забрались грабители, — хрипло прошептала я. Слова царапали горло… — Мне только исполнилось семнадцать. И они посчитали меня достаточно привлекательной. И решили не только ограбить, но и… они хотели поставить меня на колени и… воспользоваться…

Я осеклась, невольно возвращаясь в тот день.

— И что ты сделала?

— Убила, — выдавила я. — Одного убила. Ножом… сама не понимаю, как схватила его, как ударила… Я не могла им позволить… А второй вытолкнул меня в окно, я сильно порезалась… Тогда я поклялась, что никто и никогда не поставит меня на колени. Ни в каком смысле…

— И это твой закон? — яростно выдохнул риар. — В Нероальдафе убивают за попытку залезть в чужой дом или взять чужую женщину. Поэтому у нас не закрывают двери, а девы не боятся жить в своих домах. Мы сражаемся с врагами, но не гадим у себя дома! — Сверр забрал гвоздь, что я все еще вертела в руках, сжал в ладони. Глаза ильха горели и гипнотизировали, я смотрела на него не отрываясь… — Так зачем нам жить по-вашему? Вы считаете себя лучше лишь по одной причине, Оливия. Потому что создали кучу железных машин, способных убивать. Ваши самолеты, ваши корабли, ваши автомобили… Вы потеряли себя, но создали свой проклятый прогресс!

— Но…

Но как же наши достижения? Наука, медицина? Я открыла рот, чтобы возразить, и… закрыла. Наука? Как наукой объяснить существование хёггов? Или то, что мой приступ удушья вылечили словами?

Сверр подошел вплотную, возвышаясь, как каменный исполин.

— Так кого ты видишь, когда смотришь на меня, Лив? Кого? — зрачки сузились, и на миг я ощутила страх, зная, что это означает. — Ты видишь варвара, лильган. То же видели конфедераты в твоей Академии и экспедиция, что пришла на фьорды. Вы смотрите на шкуры, обычаи, порядки, и в ваших глазах загорается высокомерие. Дикарь, думаете вы. Зверь в облике человека. Вы измеряете развитие своими железными машинами, не так ли? И значит, для вас мы всегда будем варварами. Дикарями, которым вы не позволите быть хозяевами своих земель.