– Я позвоню! – крикнул Кирилл.
Юлька помахала уезжающей машине и вошла в подъезд. Открыв дверь квартиры, почувствовала запах грибов. Ура, бабушка дома! Она поцеловала бабушку в прохладную морщинистую щеку.
– Мумия еще не вернулась?
– Юля, сколько раз тебе говорить, не называй Музу Михайловну мумией, это нехорошо.
– Все равно она Мумия. В ней чувств столько же, сколько в тысячелетней мумии, – упрямо склонила голову Юлька.
Бабушка неодобрительно покачала головой.
Юлька до отвала наелась картошки с грибами. Сытный ужин подействовал усыпляюще, сил на посещение ванной уже не осталось, и Юлька уснула, не успев раздеться. Она спала и не слышала осторожных шагов, скрипа приоткрывшейся двери, не видела устремленных на нее глаз с горящими в них красными огоньками.
– Первое, что девочка услышала утром, – скрипучий голос Мумии:
– Юля, это ты перевернула банку с краской?
– С какой еще краской? – не открывая глаз, пробормотала Юлька.
– Голубой, – лишенным интонации голосом уточнила Мумия.
– Не трогала я никакую краску.
– Ты ее не трогала, ты ее опрокинула.
– Ничего я не опрокидывала, – от возмущения расхотелось спать.
– А кто перевернул банку с краской?
Не надевая халата, в одной ночной рубашке Юлька вышла в коридор. В углу валялась перевернутая банка, по полу растеклась голубая лужица.
Что случилось? – из комнаты вышла бабушка, уже одетая и причесанная.
Я вчера вернулась поздно, привезла краску для пола на балконе. Поставила вот здесь, – Мумия показала на подставку для обуви, – а ночью кто-то опрокинул ее и испортил паркет, – она посмотрела на Юльку.
– Я из комнаты не выходила, – запротестовала девочка.
– Здесь отпечаток, – Мумия ткнула пальцем в голубую лужу.