– Я расскажу о том, – задумчиво начал старик, – чего не могу объяснить. Но… – дед выдержал многозначительную паузу, – это не значит, что объяснить это невозможно. Если хорошенько напрячь мозги, то разумное объяснение найдется всему.
– Просто надо использовать на всю катушку свои умственные ресурсы? – влез Кирилл.
– Правильно, – кивнул дед. – Однажды я с группой однокурсников вскрывал в морге свежепоступивший труп.
Юлька брезгливо поморщилась, бывший хирург заметил это.
– Ни для кого не секрет, что студенты потрошат десятки, а то и сотни трупов – что поделаешь, профессия обязывает. Так вот, мой однокурсник Лаухин занес скальпель над трупом, нерешительно опустил его и сказал: Не могу! Она так красива!
И в самом деле, женщина, лежавшая на столе, была поразительно красива. Широко расставленные глаза, густые, красивой формы брови, прямой нос, полуоткрытый рот, который позволял увидеть идеальные белые зубы. Длинная шея, высокая грудь, тонкая талия, стройные бедра, мускулистые ноги с маленькими изящными ступнями. Даже в смерти она была прекрасна. И я могу понять коллегу, который несколько рз: поднимал и опускал скальпель. Женщина была похожа на ценнейшее произведение искусства. Разрезать ее – все равно что ударить молотком по античной статуе. В документах говорилось – труп пролежал в морге два дня, но на теле не было характерных следов разложения. Извините, но на ум приходит поэтическое сравнение, «ее кожа была свежа, как лепесток розы»…
Старик задумчиво смотрел на огонь в камине.
– Дед! – нетерпеливо окликнул Кирилл.
– Что? Ах! Да. В общем, Лаухин наконец решился сделать надрез. Самое удивительное, что, когда скальпель рассек первый слой, брызнула кровь. Самая настоящая алая кровь! Вся группа в испуге отступила. Кто-то позвал врача, и нас быстренько выпроводили из морга. Позже преподаватель попытался объяснить нам эту странность, но слова его убедили не всех. Случай замяли. Многие быстро забыли о нем. А Лаухин, тот, что орудовал скальпелем, – нет. Своей специализацией он избрал патологоанатомию. Однажды на встрече однокурсников он рассказал, что еще раз наблюдал подобный случай. Тогда на анатомическом столе оказался труп мужчины. При вскрытии кровь лилась, как во время операции. Лаухин клялся, что крови было больше, чем в живом человеке. Он решил показать этот уникальный случай коллегам, но не успел, ночью труп исчез.
– Сбежал?! – с горящими глазами выдохнул Кирилл.
– Может, сбежал, может, что вероятнее всего, забрали спецслужбы.
– А им-то он зачем?
– Исследованием паранормальных явлений занимался специальный засекреченный институт, разумеется, под нежным крылом КГБ.
– По-моему, в то время КГБ был страшнее любых привидений, – заметил Кирилл.
– В моей жизни был еще один необъяснимый случай. Однажды мне безумно повезло, посчастливилось достать путевку в Румынию. Вам, новому поколению, не понять смысла слова «достать», а в мое время все доставали – путевки, джинсы, кофе, мебель, – с ностальгическими нотками говорил дед.
– Но если не хватало мебели, нужно было ее делать и продавать, – вмешалась Юлька.
– Монополия государства, частных предпринимателей тогда не было. Но я немного отвлекся. Мне удалось достать путевку, и я оказался в Румынии. Во время экскурсии в румынскую деревню к нашему переводчику подошел взволнованный мужчина и, отчаянно жестикулируя, стал что-то объяснять. Выслушав мужчину переводчик скорчил гримасу недоверия и обратился к нам: Товарищи, нам предоставляется уникальная возможность посетить деревню, в которой завелись вампиры.
В группе послышались смешки.
Этот товарищ утверждает, – переводчик оглянулся на мужчину, – что сегодня хоронят двух девушек, ставших жертвами вампира. И просит, чтобы ради собственной безопасности мы обошли деревню стороной.
– Разумеется, вы поперлись в деревню? – не утерпел Кирилл. Он был из тех ребят, про которых говорят, что у них шило запрятано в самом неподходящем месте.