Я поднял глаза, в которых до сих пор еще все вращалось, словно я крутился на карусели, раскручивающейся все быстрее и быстрее:
– Кто ты, прекрасное создание? Я верно умер и попал в рай? А ты тот самый прекрасный ангел, которого я так долго ждал? – Банально, да… Но никаких других слов в мою ошеломленную голову и не пришло. Ну, как объяснить охватившие меня чувства? Как высказать? Когда самый близкий и любимый человек, которого ты уже никогда в жизни и не надеялся увидеть хотя бы на мгновение, оказывается совсем рядом… Только руку протяни… Да передо мной весь мир перевернулся и встал с ног на голову! Не описать это словами… никак не передать… А уж что творилось у меня на душе…
– Ох, скажете тоже, дедушка! Рая нет! Как и ангелов с богом! – Ответила моя красавица, задорно тряхнув головой, что туго заплетенные косички разметались по её плечам. Ну да, ничего другого я и не ожидал – сейчас все спортсменки-комсомолки, вспомните ту же Медичку Аннушку… А ведь ей сейчас, действительно, еще и восемнадцати нет! Мы встретились только после войны – в сорок шестом, когда я на побывку в Москву приехал. Какая же она молоденькая сейчас! И у меня в груди заломило еще сильнее. – Дедушка! Дедушка! – Затормошила она меня, увидев посеревшие губы и закатывающиеся глаза. – Медика…
– Сейчас пройдет, Гл… Внучка! – просипел я, собирая все силы в кулак. Не хватало мне еще сейчас посторонних Медиков. – Уже лучше! Уже проходит! – забормотал я, пытаясь подняться.
– Гасан Хоттабыч, ты как? – Присевший рядом со мной корточки оснаб, заглянул мне в глаза.
– Нормально, Петр Петрович… – Меня действительно уже отпустило. – Подняться поможешь?
Командир немного помедлил, но видимо цвет, вернувшийся к моему посеревшему лицу, помог ему принять решение.
– Держись, старина! – Я оперся на его подставленную руку, девчонки тоже подхватили меня под локти с двух сторон, и совместными усилиями я был водружен на ноги.
– С вами точно все хорошо, дедушка? – С участливым волнением спросила Глаша.
– Вам в больницу обязательно надо, дедушка! – подключилась к подружке Катя, которая сбегала и принесла мне мою потерянную шляпу. – В вашем возрасте здоровье нужно беречь!
Ох, ё! А то я не в курсе! Да, старость – не радость!
– Спасибо, красавицы! – Я улыбнулся, взял шляпу и с тихой грустью вновь посмотрел на мою, вновь юную и живую супругу. Я опять утонул в её бездонных зеленоватых глазах. Я был готов так стоять и смотреть на нее целую вечность.
– Спасибо, девчата! – Поблагодарил моих «спасительниц» и оснаб. – Не переживайте за дедушку – я его сейчас в больницу отвезу.
– Правильно, товарищ! – произнесла Катя. – Пусть его настоящий Медик осмотрит. Мало ли, сотрясение мозга какое! Вон как он об землю со всего маху шмякнулся! Мог еще и сломать что-нибудь! У нас соседка – баба Алевтина, недавно тоже шмякнулась и шейку бедра себе сломала… – тараторила Катюха, но я её совсем не слышал. Передо мной стояла лишь одна… она… единственная… И во всем мире никого больше не было…
– Обязательно покажем нашего неуклюжего дедулю Медику! – Заверил Катю оснаб и потянул меня к машине. – Вы молодцы, девчата!
Я буркнул что-то невразумительное на прощание, взбаламученные мысли до сих пор носились галопом в моей ошарашенной голове, пробуждая к памяти давно забытые образы моей потерянной навсегда жизни. Совместной жизни, которой уже, наверное, не будет никогда…
– До свидания дедушка! – Попрощалась со мною Глаша. – Будьте в следующий раз осторожнее!
Я покивал, и поплелся поддерживаемый под руку Петровым через дорогу. Возле машины оснаб остановился. Я оперся рукой о нагретый капот машины и с тоской уставился на девчонок, вновь вернувшихся к своим грядкам.
– Ну и отчебучил ты, старый! – Покачал головой оснаб, вынимая из кармана папиросы.
– И мне дай закурить, – хрипло попросил я, протягивая руку.