Позывной "Хоттабыч" 2

Возле шикарного кресла Величайшего Жреца Черного Ордена СС (по слухам – обтянутого человеческой кожей его поверженных врагов-аристократов, с которыми рейхсфюреру пришлось столкнуться не на жизнь, а насмерть, в самом начале своей карьеры), Вольдемар остановился и положил на стол небольшой металлический поднос, накрытый белым платком. Сдернув тряпицу, секретарь продемонстрировал собравшимся изящный серебряный Пранотрансфузер, выполненный в форме оскаленного черепа – «Мертвой головы», настоящее произведение искусства. Гиммлер, тем временем, скинул свой форменный эсэсовский мундир и закатал до локтя рукав белой рубашки.

– Прошу понять, камрады… – произнес он. – Совершенно не остается времени на собственное здоровье – только так и держусь… – Гиммлер скрипнул зубами, когда Вольдемар искусно вогнал толстое жало заполненного живительной Праной прибора рейхсфюреру в руку чуть пониже локтя.

Кристалл-Накопитель замерцал, показывая, что процесс пошел. Серое лицо Гиммлера постепенно розовело и приобретало нормальный оттенок, а потухшие прежде глаза бодро заблестели. Когда «огонек» потух, секретарь осторожно отнял Магический прибор от руки рейхсфюрера и ловко прикрыл ранку платком. Светлая ткань мгновенно покраснела, но женоподобный секретарь Гиммлера поспешно накрыл её своей ладонью. По разливающемуся вокруг рук Вольдемара свечению, Харман понял, что «голубок»-то, оказывается, является, кроме прочего, высокоранговым Медиком. Ибо слабенького Медика, да еще и с гомосячьими замашками, рейхсфюрер не стал терпеть рядом с собой.

Теперь же, все встало на свои места: сильные Маги с редким Даром Целителя в Рейхе ценились на вес золота. И каждый немецкий аристократический род, а также высшие чиновники и военачальники, отмеченные Даром, но не отмеченные длинной вереницей благородных предков, старались держать поближе к себе таких вот умельцев. Похоже, что и заднеприводный Вольдемар, был приближен к рейхсфюреру именно по этой причине.

Когда секретарь сдернул тряпицу с руки высокопоставленного чиновника, на ней даже ранки не осталось! Секретарь-Медик аккуратно стер с руки остатки крови и, собрав на поднос Пранотрансфузер и окровавленный платок, удалился, не переставая по-женски вихлять задом. Хартман еще раз мысленно «расплевался», старясь поскорее забыть эту мерзопакостную картину.

– Камрады, собратья по Ордену, – пафосно и энергично произнес рейсхфюрер, вновь накидывая на плечи свой черный мундир, – я собрал вас у себя не случайно… – Он нагнулся и вытащил из ящика стола какую-то коробочку. Затем поднялся с кресла, и обойдя стол, остановился возле Хартмана, не понимающе глядящего на него снизу вверх.

– Мой друг… – не успел сказать Гиммлер, как Роберт вскочил на ноги и замер, воинственно выпятив подбородок вперед.

– О! Я! – Довольно оглядел замершую по стойке «смирно» подтянутую и сухую фигуру штурмбаннфюрера руководитель Черного Ордена. – Настоящий солдат! Настоящий герой! Настоящий преданный сын Фатерлянда и Фюрера! Прости, брат, что это происходит не в торжественной обстановке… – Рейхсфюрер открыл коробку и достал из нее орден – долгожданный Хартманом «Рыцарский крест Железного креста». – Поздравляю с Рыцарским званием, Роберт! – Гиммлер развернул красиво сложенную ленту красного цвета, с белой и черной полосой по краям и повесил заслуженную награду на шею штурмбаннфюреру.

Хартман даже рассмотреть её как следует не успел, но он прекрасно помнил, как выглядит заслуженная награда. Теперь его форму украшал почетный «жестяной галстук»[64], внешне повторяющий Большой крест Железного креста – самую высокую боевую награду, предназначенную для генеральских чинов, но вместо золотой, имеющий серебряную оправу.

Теперь Роберт, как и все носители Рыцарского креста, имел право не закрывать зимой воротник шинели, чтобы награда была видна всем. С этого момента, похоже, ему вечно придется «страдать ангиной» в глазах однополчан[65].

– Служу Фюреру и Фатерлянду! – истово проревел Хартман, когда Генрих Гиммлер, вручив награду немного отступил от штурмбаннфюрера. – Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер! – Тоже отсалютовал «зигой» Гиммлер. – Носи с честью гордое звание Рыцаря Германской Империи, Роберт!

– Яволь, майн рейхсфюрер! – проникновенно ответил Хартман, преданно глядя в глаза Великому Жрецу.

– А теперь, братья, давайте вернемся к нашим делам! – призвал собравшихся эсэсовцев руководитель Черного Ордена. – Время дорого! – продолжил он, когда все вновь расселись по своим местам. – Вы знакомы, камрады? – спросил рейхсфюрер.

– Нет, – покачал головой обергруппенфюрер, – мы не знакомы.

– Не имел чести быть представленным герру Кальтенбруннеру, – произнес Хартман.

– Ага, значит, – неожиданно улыбнулся своей очаровательной улыбкой (от которой у многих кровь стыла в жилах) Генрих, – ты уже догадался, Роберт, кто перед тобой?

– Догадался, герр рейхс…

– Я же сказал, разговор без чинов, Роберт! – напомнил Гиммлер. – Ведь мы все здесь братья по Ордену. Поэтому – Генрих.

– Слушаюсь, ге… Генрих… – неожиданно замялся Хартман. Панибратски называть просто Генрихом второе лицо в Рейхе… Пусть даже и собрата по Черному Ордену, но на деле его бессменного руководителя, Великого Магистра и Жреца, Мага вне всяческих рангов и уровней… Куда же он влез, со своим мелким Ментальным Даром?