Вверху над ним что-то шевельнулось, послышался чей-то вздох. Марти поднял голову: потолок исчез. Вместо него он увидел раскинувшуюся сень ветвей. Корнями стали слова Кэрис, Марти был уверен в этом: дерево разрасталось с каждым звуком, выходящим из ее уст. Соцветия набухали на каждой ветке, крона вмиг отяжелела от густой листвы. Но, несмотря на внешнее здоровье, все ростки дерева поразила гниль. Его черные листья светились не жизненной силой, а влагой разложения. Вредоносные насекомые сновали по веткам, отцветшие лепестки падали, как снег, обнажая плоды.
И какие ужасные плоды! Пучок ножей, перевязанный лентой, словно подарок для убийцы. Голова ребенка, прицепленная за косичку. На одном из суков висели человеческие кишки, на другом — клетка с птицей, сожженной заживо. Памятные знаки, напоминания о прошлых злодеяниях. А сам коллекционер — здесь ли он, посреди своих сувениров?
Что-то задвигалось в беспокойной тьме над Марти, и это была не крыса. Он слышал шепот. Там переговаривались человеческие существа, покоящиеся на ветвях. И они спускались вниз, чтобы забрать его с собой.
Он потянулся сквозь кипящий воздух и взял Кэрис за руку. Ее ладонь была очень мягкой, она словно таяла. Под опущенными веками глаза девушки вращались, как у безумной, а губы все еще выговаривали слова, питавшие дерево.
— Остановись, — сказал Марти, но Кэрис продолжала бормотать.
Он схватил ее обеими руками и почти крикнул, чтобы она заткнулась. Несколько соцветий лопнули, посыпался дождь листьев.
— Проснись, черт тебя побери, — призывал он. — Кэрис! Это Марти. Это я, Марти! Проснись, ради бога!
Он почувствовал что-то у себя в волосах, взглянул наверх и увидел женщину, плюющую в него длинной струей слюны. Плевок упал на его лицо, холодный как лед. Паника охватила его; он заорал на Кэрис, пытаясь остановить ее, но потерпел неудачу и ударил девушку по лицу. В тот же миг поток чар прервался. Дерево и его обитатели недовольно зашумели. Марти ударил еще раз, уже сильнее. Лихорадочное движение зрачков под веками Кэрис замедлилось. Он позвал ее снова и встряхнул. Ее губы разомкнулись, тик и ужасающее напряжение прошли. Дерево задрожало.
— Прошу тебя… — взмолился он. — Проснись.
Черные листья сморщились, дрожащие ветки застыли.
Она открыла глаза.
Разочарованно ворча, гниль распалась и ушла в ничто.
След от ладони Марти все еще пылал на щеке девушки, но Кэрис не помнила об ударе. Она произнесла сонным голосом:
— В чем дело?
Марти крепко обнимал ее, не находя ответа. Он только сказал:
— Ты бредила.
Она озадаченно посмотрела на него.
— Я не помню, — проговорила она. Затем почувствовала, что его руки дрожат, и спросила: — Что случилось?
— Кошмар, — ответил он.
— Почему я не в кровати?