— Я вам не вру — уже четыре года ни слуху, ни духу.
— Вот видите, как получается! — я старюсь натужно улыбнуться — четыре года вам не ясно, жив он или мертв — и тут появляюсь я, и сообщаю вам, что он жив. И еще как! Вы же наверняка рады узнать о своем сыне, что он по крайней мере жив, и, уверяю вас, здоров?
Тут в кабинет входит относительно молодой человек, очень худой, и после нагибается, подозрительно поглядывая на меня, к Евгении Петровне, после чего, выслушав что она ему сказала (а она ему говорила шепотом в ухо), криво улыбнулся, взглянул на меня уже более приветливым взором, и кивнул мне головой — типа он меня приветствует. Чтобы не быть невежливым, я протягиваю ему руку и слегка привстаю со стула, немного наклонившись вперед. Мы пожимаем друг другу руки, после чего молодой человек уходит:
— Начальство наше — говорит Евгения Петровна посмотрев во след ушедшему молодому человеку — зашел сюда на несколько минут, сказал, что на фуршете тридцатого забыл мобильный. И сидит уже час!
— Угу, понятно. Так… что насчет Димы?
— Как я уже говорила — с тех пор как он пропал, он со мной не связывался. Никак. И о себе знать не давал.
— Хорошо. По-вашему он был на даче — а потом просто взял и исчез?
— Да. Но я не верю, что он исчез просто сидя на даче.
— Конечно, такого быть просто не могло.
— Там просто у нас место такое… как бы это вам сказать? Аномальное — Евгения Петровна типа тихо смеется — люди часто теряются, блуждают, иногда по несколько дней, потом их находят. А иногда, правда, очень-очень редко — нет. Пропадают с концами!
— Аномальная зона какая-то? — я искренне, правда, тихо, смеюсь.
— Ну да. Наши дачи — за ними болотце, неглубокое и без трясины — а потом, знаете ли, вымирающая деревня. Там старички со старушками живут, вернее, доживают свой век, и вот от них в одну сторону — по дороге усадьба, давно пустая, в другую — кладбище, но там не хоронят екатеринбуржцев, только стариков из местных окрестных деревень. В деревню в общем-то можно по тропинкам разным добраться, ноги не замочив. И вот там, вокруг деревни, в деревне, а она огромная, хоть и пустая, вокруг усадьбы этой — постоянно, постоянно люди блуждают. Понимаете? По несколько дней, бывает, после выходят к людям и ничего не помнят — какой день сегодня, потом рассказывают, что были как в тумане.
— Хорошо — отвечаю я, начиная понимать, что опять влипаю в «сюр» — Евгения Петровна! А вот, например, я бы не мог посетить вашу дачку? Прямо, скажем, сегодня? Или вы будете требовать официального оформления, разрешение на осмотр, разрешение на обыск?
Евгения Петровна явно мнется, не зная что сказать:
— Ну… сейчас же все снегом замело… вы туда не подъедите…
— Придется! Придется, Евгения Петровна, работа у меня такая.
Тогда Евгения Петровна объясняет мне как проехать на ее дачу.
— Лучше всего в ту самую деревню, где как вы сказали «аномальная зона» находится приехать. Вам там по идее с вашими документами помочь должны — там отдел полиции есть. Человека два постоянно дежурят.
— Да? — переспрашиваю я — Вот это да! Жирно как для умирающей-то деревни!
— Ну… не знаю почему, но они там точно есть. А так… по-другому добраться вам не получится. Ключи вам нужны?
ebooksa