— Я останусь — говорю я, и, взяв в руки лопату, начинаю копать, но не так обреченно и от того — расслабленно, как Пашкевич, и это заражает моим оптимизмом и его. Дмитрий вдруг, будто придя в себя, начинает копать так же интенсивно.
Едва засмеркалось, у нас уже все было готово. Дмитрий отремонтировал свою хитрую клетку, из которой чупакабра уже, по идее, не могла выбраться, если, конечно, она в нее попадет.
Мы накрываем клетку все тем же белым полотном, которым раньше накрывали детали от клетки, после чего идем в разбитый дом — ужинать.
Наскоро заставив разбитые окна мебелью, мы разогреваем чайник, едим макароны с тушенкой, Пашкевич — перемешивает их, я — отдельно, тушенку так вообще ем по-солдатски — из разогретой банки.
— Это последний наш ужин здесь — говорит мне Дмитрий — по-любому. Или просто нас убьют. Или мы убьем эту тварь и тогда — извольте, господин хороший, я в полном вашем распоряжении, пока лично вы меня не преподнесете Сараткову!
Я утвердительно покачиваю головой, пережевывая тушенку:
— Ты уж, Дима, извини — отвечаю я ему с набитым ртом — но если мы эту тварюгу одолеем — то не рыпайся. Мы договаривались и теперь ты — мой. Если что — уверяю тебя, не надо меня злить. Буду преследовать — хоть из под земли достану! Даже стрельнуть, если что, могу!
Пашкевич весело улыбается, после чего мы пьем чай, заедая его бутербродами.
Мы выходим во двор, как нам кажется, полностью готовые к бою. Пистолеты заряжены и заткнуты за пояса, готовые стрелять. Мой «Глок» Пашкевич тоже снарядил, подарив мне обоймы с патронами. Мы держим наготове алмазные сверла, примотанные к черенкам лопат и большую кочергу, которой намерены прижать голову чупакабры.
Пашкевич становится у замаскированной ямы с клеткой:
— Ну, тварь! — говорит он повернувшись лицом к лесу за дорогой, и снимает с себя полиэтилен, притом так, окончательно — сдирает его кусками — иди! Я готов, я жду тебя, сволочь. Сегодня пусть решится все!
Меня вдруг начинает разбирать любопытство, но в момент, когда я уже было решился спросить Пашкевича, уверен ли он в том, что после уничтожения чупакабры его «друзья» не пошлют за ним еще одну — эта тварь нападает, притом совершенно не с той стороны, с которой мы ее ждали.
Чупакабра выпрыгивает из-под земли на Пашкевича из-за спины, и тут же повалив его на землю, протаскивает на несколько метров вперед, буквально сидя на нем.
Пашкевич, громко взвыв от боли проваливается вместе с чупакаброй в клетку, после чего та захлопывается, а как ее открыть обратно — я не знаю.
Уже в клетке, частично перемотанная белой тканью, которую мы использовали для маскировки клетки, чупакабра чуть было не размазала Дмитрия по металлическим прутьям, но я подоспел вовремя — прижав ей голову кочергой, на время ее заблокировал.
Пашкевич высвободился, и, не смотря на постоянные взмахи конечностями чупакабры, стал кричать мне, как открыть клетку.
— Но тогда она тоже выберется наружу! — кричу я ему.
— Если ты не откроешь клетку я не выберусь тоже! — отвечает он мне.
Я передаю Дмитрию сквозь прутья клетки кочергу, все еще зажимавшую голову чупакабры Пашкевичу, а сам иду искать замок, при нажатии на который верхняя крышка клетки должна открыться. При передаче кочерги тварь чуть было не вырвалась, так что мы с Дмитрием и без того напуганные испугались еще больше.
Когда же мне удается открыть клетку, чупакабра вырывается, и выпрыгивает на землю в обнимку с Пашкевичем, снова его схватив.