Леди Непредсказуемость

— Беги, Видана, беги, — подбадривала я себя, все ускоряясь, — давно ты не бегала, но сейчас это нужно, иначе замерзнешь и заболеешь, а тебе это не нужно.

Я проснулась от резкой боли, открывала глаза и обнаружила, что ноги окровавлены, а сама я лежу в том платье, что была на балу. Поднявшись, посмотрела на часы: три часа ночи. Я отправилась в гардеробную, где, переодевшись и приняв горячий душ, обработала израненные ноги, а затем вернулась в комнату и, сменив простынь с пятнами крови, легла под одеяло. Сон не шел, я провертелась до кормления малышей и потом тщетно пыталась заставить себя уснуть, но все бесполезно.

— Нервное потрясение, — поставила я себе диагноз, ощущая, как закладывает нос и начинает болеть голова. — Как я хочу в Академию, на занятия к преподавателям, к новым знаниям и чтобы не думать об этих лордах. Есть мои дети и учеба, а все остальное пусть идет лесом…

Температура подскочила под утро, заставив меня провести в кровати целый день, но уснуть я так и не смогла. Я лежала и смотрела на Алису и Янину, взявшихся помогать мне, на встревоженную бабушку, задававшую мне только один вопрос: «Видана, что случилось?» и не получающую на него ответ. Я не могла рассказать любимой бабушке, куда сунулась по собственному желанию в сновидениях и что из этого вышло, не могла, так как было стыдно и не хотелось ее огорчать таким безрассудством.

Отец с семьей уехали на заставу, для него праздники закончились, наступали трудовые будни. Чарльз с семьей и Брюсом улетели в столицу, а лорд ректор с супругой — в Академию: каникулы подходили к концу, и нужно было проконтролировать подготовку к новому семестру. В замке остались только мы с бабушкой и дедом, Алисой и Яниной. Дурнены после праздничного вечера вернулись в имение, а ранним утром, когда еще все спали, в столицу улетели Шерлос с Георгом и Веспасианом, агентство начинало работу после рождественских каникул. Лорд Герн Пэйн не появлялся у нас уже два дня, решив отпраздновать Рождество в Королевстве Тюльпанов.

После обеда я ненадолго перешла за стол и принялась читать документы, а в какой-то момент осознала, что ничего не понимаю, поднялась и подошла к окну. В дверь тихонько постучали, и в комнате появились братья, вернувшиеся из столицы.

— Ты же добрая девушка, Виданка, что с тобой? — Георг с удивлением смотрел на мое сосредоточенное лицо. — Я чувствую, как небо затягивается тяжелыми снежными тучами и с минуты на минуту начнется зимняя буря.

— Познакомься, брат, с темной стороной Виданкиной души, — хмыкнул Шерлос, — бьюсь об заклад, что она сегодня полночи провела в сновидениях, видишь, на ногах сквозь чулки пятна крови проступают? Где ты была, беспокойная?

— На рождественском балу у Серой Леди и услышала нечто такое, что предпочла бы не слышать, и с этим нужно что-то делать, из головы выбросить не получается.

— Ага, конечно, Георг, ты понял, что она сказала? Я — нет. Отдохни, до учебы осталось несколько дней, а ты опять в драку рвешься. Вот тебе документы, изучай, — на стол прилетела объемная папка на завязках. — Пойдем отсюда, Георг, пока нас с тобой не выкинули, видишь, как глазами сверкает? На балу она была… неужели лорд Сент-Жен развел тебя на три танца?

— Нет, я не позволила, только два, — я продолжала стоять у окна и смотреть вдаль, — но попытка была сделана.

— О, ну тогда понятно, почему ты тогда такая злая и ноги разодраны, неужели по снегу без туфелек удирала? — не унимался Шерлос, но я не стала отвечать, и, постояв еще немного, братья покинули мою комнату, а я вернулась в кровать.

Вечером, когда температура снизилась, я поднялась, надела брюки с вязаными сапогами и теплую тунику, разложила на столе свитки, чтобы записать мысли, пришедшие мне в голову за то время, что я провела в кровати. Но в первую очередь я перенесла на свиток историю, рассказанную мне Раймондом Барге, на другой свиток высказывания Миранды Гор о Георге. Мне еще со времени первого покушения на юношу не давали покоя вопросы.

— Почему Зархаки стремятся убить сына леди Изольды? Да, конечно, он унаследовал большое состояние матери, которое, не будь юноши, досталось бы ее родственникам, но если Георг — сын покойного императора, то зачем убивать бастарда? Его присутствие в роду могло принести им немалые дивиденды, ведь только безумец будет резать курицу, несущую золотые яйца, а Зархаки безумцами не являются. Тогда что такое знают о Георге они, что решились подписать юноше смертный приговор? — думала я, задумчиво глядя на лунный серп за окном. — И в то же время он Мордерат. Я сама видела его глаза после ранения, да и целитель Маркес не потащил бы постороннего человека в дом Регины рода.

В дверь еле слышно постучались, и вошла Алиса с охапкой сухого белья.

— Видана, как хорошо, что тебе стало лучше, ты можешь спуститься в библиотеку? Тебя желают увидеть, — сказала она и, положив белье на кровать, принялась его рассортировывать и складывать.

Убрав свитки в шкатулку, я отправилась в библиотеку, думая о том, как больно наступать на израненные ступни. В освященной библиотеке меня ждали трое: дед сидел в кресле за столом, лорд Герн напротив него, а лорд Мордерат стоял между ними спиной к книжному шкафу, а лицом ко мне.

— Всем добрый вечер, — произнесла я, проходя к столу и опускаясь в кресло рядом с ним, — чем обязана вашему, лорды, приглашению?

— Видана, с тобой пожелал пообщаться Гиен, он для этого прибыл из Королевства Тюльпанов. Если я нужен, то могу остаться, — сказал дед, поднимаясь из-за стола, — если нет, то пойду в гостиную, помогу Ребекке, мы ожидаем гостей.

— Дедушка, не волнуйся, занимайся своими делами. Думаю, что убивать меня не будут, — спокойно ответила я, улыбнувшись ему и не обращая внимания на друзей, — не в этот раз.